Вересковый рай - [48]

Хотя то, что он сказал, было правдой, и Рианнон знала, что он был бы искренне рад ее согласию, выражение его лица показалось ей несерьезным. Она не видела ни малейшего намека на то, что Саймон считал, будто она должна выйти за него в знак признательности за спасение жизни. Он только шутил, чтобы подсластить горечь, которую, по его мнению, она должна была испытывать, поскольку знал, как дорога ей свобода.

– Мне кажется, проблему можно решить гораздо легче – я просто вернусь домой, – ответила Рианнон, обвив руками шею Саймона и положив голову на его плечо. – Я буду там в достаточной безопасности. У меня нет больше причин оставаться здесь. Я уже нашла ответ на вопрос, который носила в себе.

– Какой же? – удивленно спросил Саймон.

– Я вам уже говорила в тот первый вечер, и вам не понравился мой ответ. Отложим этот вопрос на потом, и я дам вам ответ, который вам понравится. Сейчас я хочу только вас… но не для брака. Если я не могу обладать вами без этих уз, то меня здесь больше ничто не удерживает. Я вернусь в Ангарад-Холл, где если кто и считает меня ведьмой, то не испытывает из-за этого ненависти. И где ни один мужчина даже не заикается о том, чтобы жениться на мне. Там все знают, что женщины из рода Ангарад не выходят замуж.

Саймон замедлил шаг.

– Рианнон, – произнес он нерешительно, – только поэтому вы не хотите стать моей женой? Это традиция вашей семьи? Но традиции когда-то же меняются…

Рианнон размышляла, не стоит ли позволить ему верить в это, но такое притворство подло. Судя по некоторым словам Киквы, она ожидала от своей дочери нормального брака. В конце концов она не ответила прямо, а лишь спросила:

– Саймон, пожалуйста, разве вы не можете принять меня такой, какая я есть? Ведь я отказываюсь не из-за каких-то ваших недостатков. Я должна остаться свободной. Я не могу быть привязанной к кому бы то ни было.

– Я готов предоставить вам свободу, Рианнон, – медленно ответил он. – Я и не знаю, как смог бы удержать вас против вашей воли, да и не хотел бы этого. Но я не понимаю, что вы имеете в виду, говоря, что не можете быть привязаны к кому-нибудь.

– Вы прекрасно все понимаете. Пока вы не решили, по одному вам и Господу Богу известной причине, что вы хотите жениться именно на мне, вы желали многих женщин, но никогда не хотели быть привязанным к ним. Так почему…

– Мужчины другие, – резко перебил ее Саймон.

– Может быть, – согласилась Рианнон. – Я обнаружила, что желаю одного – только вас, но это сейчас, на этот день, на эту неделю, на год, возможно, или даже на десять лет. Саймон, я хотела бы, чтобы вы внимательно выслушали причину. Я не могу дать вам больше, чем имею. Я предлагаю вам свое тело и свою дружбу. Вы не хотите взять их?

В наступившем долгом молчании Саймон ровным шагом шел по тропинке. Руки его начали уставать. Какой бы стройной ни была Рианнон, она обладала крепкими телом, и его сила утяжеляла ее больше, чем рыхлая полнота иной девушки. Через некоторое время ему пришлось остановиться, чтобы передохнуть, и он усадил Рианнон на лежавшее бревно. Он так и не ответил на ее вопрос, пока не сел рядом с ней и не взял ее за руку.

– Я не могу взять только ваше тело и вашу дружбу, – сказал он. – Бог свидетель, вы словно раскаленным железом сжигаете меня, так горячо мое желание. Но ведь это не все. Чтобы погасить пожар в моем сердце, мне нужно нечто большее, чем ваше тело.

– Тогда так тому и быть, – торопливо проговорила Рианнон. Ей не хотелось ни причинять боль Саймону, ни бросаться сломя голову в пучину, которая неминуемо поглотит ее, если она позволит себе любить его. – Я, если смогу, отправлюсь завтра же или, в крайнем случае, послезавтра. Вы знаете, где найти меня, если перемените свое мнение.

Саймон ненавидел саму мысль, что она уедет, но если бы она и осталась, это ничего бы не изменило. Когда он наконец донес Рианнон до ворот Абера, их встретили радостные возгласы, но не по поводу возвращения Рианнон. Ее пока вообще никто не хватился; Саймону, однако, доставили послание от Ричарда Маршала, а адресата нигде не могли найти. Поскольку возраст нисколько не притупил бдительности Ллевелина, он не оставался в неведении насчет зависти, которую пробуждал Саймон в остальных мужчинах из-за благосклонного отношения к нему Рианнон. Ллевелин ничего об этом не говорил, полагая, что Саймон сам об всем знает и сумеет постоять за себя. Однако известие, что Саймон покинул Абер в одиночку, не вооруженный и, очевидно, по какому-то спешному делу – часовые видели, что он бежал, как сумасшедший, направляясь в сторону леса, – обеспокоило принца.

После того как Ллевелин узнал, что произошло в лесу, он отправил отряд доставить тело Маллт и гонцов во все стороны с приказом арестовать Мадога, сына Саэра. Больше Ллевелин ничего не мог предпринять и не позволил себе тратить время и силы на это дело. Он с облегчением воспринял известие о том, что Рианнон собирается вернуться домой к матери. Она будет очень несчастна, если при ней придется все время держать охрану. Теперь, когда не сегодня-завтра Ллевелин должен будет собирать отряды, он уже не хотел, чтобы его молодые подданные отвлекались на мысли о возможном богатом приданом и красивой жене, тем более, что ему стало ясно: рано или поздно Рианнон достанется только Саймону.