Верди - [133]

Маэстро не следит за этой борьбой за право наследования. «Фальстаф» поглощает все его внимание. Все его дела, мысли, энергия сконцентрированы на этой партитуре. Он опять пишет Бойто: «Толстяк» направляется по дороге, ведущей к безумию. Бывает, что он не движется, спит и вообще в плохом настроении. В другие дни он кричит, носится, прыгает, вытворяет черт знает что… Я позволяю ему немного посумасбродничать и, если он будет слишком увлекаться, надену на него намордник и смирительную рубашку!» И Бойто отвечает ему, очень довольный: «Ура! Отпустите его, пусть носится, пусть перебьет все стекла и всю мебель в вашем доме — неважно, купите другую, пусть разломает в щепки рояль — неважно, купите другой. Пускай все летит ко всем чертям, но большая сцена будет сделана! Ура! Давайте! Давайте! Давайте! Давайте! Пусть будет сумасшедший дом, но светлый, как солнце, и головокружительный, как безумные гонки! Я уже представляю, что вы сделаете. Ура!»

В это же время выходит первый номер «Критика сочале» — журнала, основанного Филиппо Турати и Анной Кулишовой. Год спустя на съезде в Генуе рождается Итальянская социалистическая партия, и у нее уже есть свой печатный орган — «Ла лотта ди классе» («Классовая борьба»). Центральный комитет партии находится в Милане. В числе самых выдающихся руководителей партии Прамполини, Турати, Кулишова, Коста, Лаццари, Казати. Происходит окончательное отделение социалистов от анархистов.

Верди совершенно утратил интерес к политике. Он связал себя контрактом, по которому обязался вручить издателю Рикорди «Фальстафа», с тем чтобы опера была поставлена в «Ла Скала» «во время карнавального сезона 1892/93 года в том случае, если будет подобрана указанная мною труппа, оставляя за собой право заменить того или иного актера, которого найду неудовлетворительным на репетициях, Премьера «Фальстафа» сможет состояться в самых первых числах февраля, если театр будет в полном моем распоряжении для репетиций начиная со 2 января 1893 года».

Теперь уже нет пути к отступлению, надо заканчивать оперу. Опасаясь забыть что-либо, Верди делает записи, даже самые мелкие заметки, прямо на партитуре. Он заболевает, поправляется, но очень слаб. Тем не менее снова берется за работу. «Пишу и тружусь как собака, — признается он, — но никак не могу закончить». И все же он завершает оперу. Пеппина, увидев три толстые папки, в которые заключена партитура «Фальстафа», изумляется. Как сумел ее муж в свои 80 лет написать столько музыки? Договорившись о гонораре, сделав необходимые поправки, Верди закрывает последнюю папку. Он немного взволнован. Теперь он не сомневается — это его лебединая песня. На листке бумаги, который он потом вложит в партитуру, Верди пишет: «Последние ноты «Фальстафа». Все, кончено. Иди, иди, старый Джон, — иди своей дорогой, сколько жизнь тебе позволит. Забавный тип плута, вечно живой, под разными масками, повсюду и везде. Иди, иди, вперед — вперед! Прощай!!!» Верди расстается не только с «Фальстафом», он расстается с музыкальным театром, с оперой. Он не может даже думать о том, понравится опера публике или нет. Он знает только, что вложил в нее всего себя без остатка, отдал все, что мог, работал, не жалея сил, и очень устал. И теперь больше ничего нельзя убрать или добавить, все, что ему хотелось сказать, он сказал, больше того — он пытался найти новые решения, написать другую, более изысканную музыку, старался идти в ногу со временем. Теперь работа закончена. В свои 80 лет старый музыкант поставил слово «конец» в партитуре своей последней оперы. Но опера ли это? Можно ли этим словом называть «Фальстафа»?

И снова повторяется знакомый ритуал — отъезд в Геную, потом в Милан, на репетиции. Чемоданы, баулы, коробки со шляпами. В который раз собирает Пеппина вещи. Они проведут в Милане больше месяца, а зима там холодная, надо взять побольше теплой одежды. Что за беспокойное ремесло, что за бродячая жизнь? Альфредо Каталани[68] эту жизнь уже закончил. Заболевший туберкулезом, забытый своим издателем, композитор умер на руках у Артуро Тосканини, который не покидал его до последней минуты. «Это был хороший человек, — писал Верди, — и выдающийся музыкант». Между ним и автором «Валли» были когда-то довольно натянутые отношения. Кое-кто даже писал, будто Верди бойкотировал Каталани, лишив его расположения Джулио Рикорди. Это пустая болтовня, из-за нее-то и испортились их отношения. Теперь не время вспоминать об этом. Надо начинать репетиции. Маэстро велит поставить на сцене небольшой столик с лампой. Он не очень доволен написанным и тут же, на ходу, переделывает партитуру и в то же время за всем наблюдает и дает указания. У него поразительно много энергии. Он ничего не упускает, следит за всем, особенно за оркестром, объясняет, что играть надо с большей теплотой, с увлечением. Джулио Рикорди приготовил свой сюрприз: 1 февраля в театре «Реджо» в Турине состоится премьера «Манон Леско» Пуччини, а 9 февраля на сцене «Ла Скала» дебютирует и «Фальстаф». Получается, что старый и молодой композиторы как бы передают друг другу эстафету.