Вербера. Ветер Перемен - [74]

– Некромант – нечисть, метаморф – нечисть… Что не так? – легкомысленно отзываюсь я.

Вот интересно, как маг семь лет назад воспринял новость, что дочь его – метаморф? Поверил? Или только вчера утром, почувствовав во мне свою кровь, признал нечисть своей дочерью? Впрочем, если вспомнить, что говорил Ирмил о трепетном отношении верховного мага к метаморфам, получается, что верховный маг принял мысль о подобном родстве довольно давно. А Ирмил-то, оказывается, мой двоюродный брат…

– Тебе будет больно, Ирби, – Беран останавливается у двери в столовую, пропуская меня вперёд. Там уже стоит служанка с обувью – я как пришла к Рравешу босиком, так и ушла от него, а также накрыт стол.

Я молча забираю обувь – мягкие домашние туфли, надеваю, и прежде чем отправиться умываться и мыть руки, не удерживаюсь:

– Мне уже больно, господин маг. Я даже не уверена, что может быть больнее!

В умывальне я взглянула в зеркало и только тогда поняла, что как была в истинном облике, так и спустилась с Бераном вниз, а он почему-то ничего и не сказал. Интересно, как будет объяснять прислуге большое количество разных девиц, шастающих по его дому? "Это ещё одна моя дочь"? Или "Это всё одна моя дочь, она иногда примеряет других людей"?

У двери топталась служанка с полотенцем в руках, ей казалось, наверное, что я не замечаю жадные, любопытные взгляды. Особенно её интересовали мои волосы. Ну конечно… достаточно редкий цвет и один в один с Бераном. Пожалуй, и говорить нет нужды…

Кажется, в детстве мне говорили, что подслушивать нехорошо, но жизненный опыт показал – очень даже хорошо, а иногда и жизненно важно. Главное – делать это с умом и просто не попадаться. Так что я нарочито неловко плеснула на себя водой, окатывая не столько лицо, сколько рубашку, и даже на штаны попало.

– Ой, – расстроенно сказала я. И доверительно сообщила служанке: – Сбегаю наверх переодеться. Я быстро!

Взлетев по лестнице – ни одна ступенька не скрипнула, я воровато оглянулась и застыла у двери. Ну?..

– …не справится, – сказал Рравеш.

– Отчего же? Она выглядит умной, – отзывается Киррея.

– Впечатление обманчиво, – говорит паладин. – С метаморфами нельзя верить своим глазам, Ваше Величество.

Я отлепляю мокрую рубашку от тела, пытаюсь закатать, чтобы не холодила, сделать это и остаться в рамках хоть каких-то приличий не получается. Но уйти, когда они говорят обо мне? Немыслимо.

– Значит, глупая? – задумчиво тянет императрица.

– Увы.

Какая умеренная скорбь и благородная печаль в его голосе… знать бы ещё, в честь чего такие рекомендации.

– Ну, зато смелая и честная, – предполагает Её Величество. Если и есть где-то в её тоне насмешка, она очень хорошо спрятана.

– Ирби?.. – с непередаваемой интонацией переспрашивает некромант. – Ну… как вам сказать, Ваше Величество… Взбалмошная, капризная… нервная. Поверьте, это худшая кандидатура для любого более или менее ответственного задания. Я знаю другого метаморфа, который справится куда лучше.

– Кристиан… – чарующе говорит Киррея, и я представляю, как её глаза снова наливаются синим серебром и вспыхивают искрами. – Ты хорошо лжёшь. Почти идеально. Но я видела её душу, и вижу твою.

– Я найду другого метаморфа, – с нажимом предлагает паладин.

– Неужели ты хочешь оставить девочку здесь?

О, я уверена, что о чём бы ни шла речь, Киррея Рравеша уговорит, и довольно быстро – той, что видит душу, легко подбирать слова, чтобы в эту самую душу залезть. Странно ещё, что она уговаривает – я ведь жительница империи, и должна выполнять приказы императрицы…

– Беран заботится о ней, – отзывается паладин. И добавляет с убийственным спокойствием: – И сможет заботиться куда дольше и лучше, чем я.

О, знал бы Рравеш, как именно Беран обо мне заботится, и что прочит самому начинающему некроманту… Впрочем, может, и знает?

– Насчёт этого можешь не переживать, Кристиан. Девочку будут охранять как императрицу. Разве что самого Берана не будет рядом.

Так… А вот это уже интересно. Не знаю, что хочет Её Величество Киррея от глупого, взбалмошного и капризного метаморфа, но “Берана не будет рядом” – сильный довод в пользу моего согласия. Не то чтобы я его ненавидела, но что-то около того. Клятва жгла, и я начинала ненавидеть и саму себя за то, что не могу ничего придумать. Впрочем, одна идея у меня появилась, но пока я рядом с верховным магом, её точно никак не осуществить.

– Я не буду её заставлять. И просить тоже не буду, – мрачно говорит Рравеш, и у меня в груди щемит от какой-то горькой, потаённой нежности. С одной стороны, мне отчаянно жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах, с другой… не будь подобных обстоятельств, мы бы не встретились вовсе.

– Я сама с ней договорюсь, – вот теперь в интонациях императрицы отчётливо сквозит довольная улыбка.

Не дожидаясь, пока меня обнаружат, я бегу в свою комнату, там уже неспешно переодеваюсь, сменив заодно домашние туфли на уличные, и спускаюсь вниз, где уже людно.

– Как вы знаете, я только-только обрёл дочь, и не хотел бы снова её потерять, – говорит верховный маг, и тон его до крайности похож на прямой отказ императрице, если не на угрозу. Кажется, вторым человеком в империи Беран считает вовсе не Её Величество, а самого себя, и я не берусь утверждать, что это безосновательно…