Веранда в лесу - [98]

Ф о м и н (помолчав). Сожалею, но вы и впрямь злой стали.

К о в а л е в а (горячо вдруг, по-детски искренне, просто). Я стала добрая, Анатолий Иванович. Я стала такая добрая, что даже не знаю, имею ли право быть судьей.

Т о р б е е в. Вы противоречивы. Вас трудно понять.

К о в а л е в а. Человека вообще трудно понять.

Ф о м и н. Коллеги, такой обмен репликами ничего не даст.

Торбеев поднялся, спокойно отставил стул. Отошел, стоит с независимой улыбкой, руки за спиной.

Давайте к делу, Елена Михайловна! Но еще раз условимся: мы ничего не пропустим, восстановим весь день. Есть мелочи, дающие свет необычайно точный. Мы заинтересованы в спокойном анализе происшедшего и должны быть искренни.

К о в а л е в а (негромко). Черта с два я буду искренней.

Торбеев торжествующе смотрит на Фомина.

Ф о м и н. Вы обескураживаете меня, судья Ковалева.

К о в а л е в а. Искренность, знаете, дорого обходится.

Ф о м и н. Ну, тогда… Нас ведь никто не принуждает сидеть тут, глядя на ночь. Сидим не столь по досадной шкурной необходимости, сколь по доброму товарищескому уговору…

К о в а л е в а. Ладно, ладно, Анатолий Иванович, посмотрим… Я так сказала потому, что все время должна бояться быть превратно понятой. А у меня есть и свои житейские сложности, они никого не касаются. (Поднялась. Просто.) Я готова.

Ф о м и н. Прекрасно! И пусть там эти люди выстраивают декорацию. (Уточнил.) Зал заседаний и кабинет.

Участники начинают деловито передвигать мебель.

И экономьте, будьте любезны, время.

К о в а л е в а. Тогда я пропущу кое-что…

Т о р б е е в (издали). Почему же? Утром вы внезапно исчезли с работы. Вас искали. Это только пример.

К о в а л е в а (быстро взглядывает на него, затем на Фомина. С мистическим ужасом). Жуткий народ! Все всё знают!

Т о р б е е в (с улыбкой). Небольшой областной центр! Провинция. Но на сей раз вас просто искали мои сотрудники. Я решительно не спрашиваю, куда вы исчезли, но мы вроде бы договорились об искренности. И если мудрый Анатолий Иванович с миротворческой целью предложил гамбургский счет…

К о в а л е в а (спокойно). Имею я право на личную жизнь?

Т о р б е е в. Безусловно, да!

К о в а л е в а. Значит, вопрос исчерпан. Или, Георгий Николаевич, считаете, что я жульнически использую служебное время?

Т о р б е е в. Ничуть. Я не мелочен. Рабочий день ваш, знаю, начинается рано и кончается, как правило, в темноте.

К о в а л е в а. Спасибо. (Помолчав.) Я начну этот день с самого начала.

На главной площадке остались Люся и Никулин. Он в новом костюме, сидит на диване. Люся сняла плащ, вынула из сумки цветы, делит на два букета: один ставит в кабинете на стол судьи — это похоже на ритуал, другой уносит на свой столик в зале.

К о в а л е в а  исчезла.

Т о р б е е в (с прищуром наблюдая за Люсей). Теоретически вообще стоит вернуться в будущем к этому процессу и подумать над ним. Какова тут психология? Человек не имел ни шиша. Получил крупную сумму. И вдруг решил, что может больше: «Ах так? Тогда ты не будешь иметь ничего». Вот что мы ему говорим!

Ф о м и н (мягко). Мы ему еще ничего не говорим. Это позже.

Л ю с я (сгорая от нетерпения). Скажите, когда можно будет.

Ф о м и н (отходя в сторону). Можно.

Л ю с я (Никулину). Нет ли у вас ножа, гражданин?

Н и к у л и н. Вот он, есть… Перочинничек…

Л ю с я. Спасибо. Чашечка мелкая, стебельки длинные. Подрежем их — и о’кей, начнем готовиться к заседанию.

Н и к у л и н. Вопрос можно задать?

Л ю с я. Нельзя.

Н и к у л и н. И ни о чем нельзя спросить?

Л ю с я. В суде не спрашивают, гражданин. Суд сам спросит. Даже не знаю, имела ли право брать у вас нож…

Н и к у л и н. А чего ж особенного?

Л ю с я. Может, это на взятку похоже.

Н и к у л и н. Вы же не насовсем взяли…

Л ю с я. Это точно. Вот ваш нож. И вопросов не задавайте. Я секретарь, мое дело протокол вести. (Начинает по-своему перестраивать зал.) Я не отвечу, вы обидитесь, а мне не хочется с утра портить мое хорошее настроение. (С назиданием.) Секретарь прав не имеет, гражданин. Не имею права иметь собственное мнение, хотя и имею. Не имею права разговаривать но данному делу с истцом и ответчиком, вообще со сторонами… (Переставила кресло, улыбнулась, еще переставила.) Брать взятки не имею права. Не имею права встать и уйти, если даже мой рабочий день кончился. И смеяться не имею права в судебном заседании, даже если очень смешно. Должна быть строгой. Такова специфика. Мне моя судья говорит: «Мы с вами, Люся, должны быть застегнуты на все пуговицы». Возразить нечего. А что в душе у нас — никого не касается.

Ф о м и н. Послушайте, что вы там говорите? Это не нужно!

Л ю с я (рассердившись слегка). А я вам скажу, что я ему говорю, товарищ Фомин: это основы правовых знаний!

Фомин шокирован, умолкает. Неподалеку иронически настроенный Торбеев. Полемика его забавляет.

(Поработав. Еще сердясь.) В жаркую погоду не могу прийти в слишком открытом платье. Любовника иметь не имею права. Не имею права кричать на граждан. Он мне что угодно, а я должна милицию вызвать… По-моему, лучше уж накричать, от милиции ему хуже будет. А на что я имею право? Имею право громко сказать: «Встать! Суд идет!»