Веранда в лесу - [162]
Огни гаснут, тьма наступает, начинается плясовая. В Давше нешуточное событие. На берег выходят В о л о д я с баяном, Н е л я, О к с а н а, М а р и н а, Ч у п и к о в, К е х а. Последним — Ш е с т е р н и к о в. Бьют в ладоши, смеются, кричат: «Мюселькеев! Эй! Мюселькеев, давай!» И он выходит навстречу в пляске, пляшет неистово, бормочет благодарности, плачет и смеется вместе со всеми. В пляс с ним пускаются М а р и н а и О к с а н а. Женщины поют нескладухи под общий хохот: «Ноги Лёлины опали, я стою, смотрю, как пень. Буду гладить эти ноги, буду гладить целый день». «Ох ты, Лёля, моя Лёля, я любуюся тобой. Мы обмоем твои ноги в сорок градусов водой». Когда же все шумно покинут берег, Шестерников останется, поглядит на слегка освещенную кровать и отвернется. Е л е н а Н и к а н о р о в н а встанет с постели, начнет одеваться.
Ш е с т е р н и к о в (спокойно, в зал). Случилось это утром. В тот день холодный ветер с моря налетел, с рассвета до заката шел снег с дождем, в такие дни больные чувствуют себя неважно, но утром, когда Савелий ушел за жердями, она поправилась. Все-все подробности мне сообщила! (С улыбкой поворачивается, смотрит вверх.)
Е л е н а Н и к а н о р о в н а (одевшись, внезапно стала очень хороша. Из полутьмы начинает рассказывать Шестерникову). Савелий в лес ушел. Я сперва лежу, слышу, льет на дворе, утро сумеречное, как нынче. Потом мне будто кто-то приказал: вставай! Так прямо будто бы приказ: довольно, мол, вставай, здоровая! И мысль у меня такая: оденусь нарядно. А голова кружится. Юбку надела, отдыхаю, кофточку светленькую надела, отдыхаю. Туфельки, наверно, час искала. Мне их мама подарила, когда Павлик родился. Мои родные неподалеку тут, небось знаете места, в Курумкане. Ну вот, пошла на кухню в туфельках. Он там стоит. Он наглый. Голова у меня кружится, ноги слабые. Он говорит, мол, Савелий мой намного старше меня. (Ладонями поправляет свои густые русые волосы.) Туфелькам девятнадцать лет скоро. (Спускается в темноту.)
Ш е с т е р н и к о в (помолчав, в зал, печально). Сейчас все прояснится. Душа ее рвалась на кухню оглядеть хозяйство. Ей нравились ее кастрюли, чашки, блюдца, таз эмалированный, старая квашня для теста. Ей нравились степенность и порядок во всем. Порядка было мало в ее жизни.
Свет уходит на кухню. Шестерников — в тени. В кухне немая сцена. Елена Никаноровна переставляет чашку на столе с места на место. Занятие кажется нелепым. В глубине стоит К е х а. Бросив один короткий взгляд, она продолжает стоять спиной к нему, переставляя эту единственную чашку. Кеха молчит.
Е л е н а Н и к а н о р о в н а (спокойно). Иль забыл, зачем пришел?
К е х а. А вы ничего, в теле. Тельная, как ленок.
Е л е н а Н и к а н о р о в н а (быстро). Ты чо это? Ты чо это?
К е х а. Постоять нельзя?
Е л е н а Н и к а н о р о в н а. Стой, коли интересно.
В голосе ее усмешка, от которой Кеха переступает на месте. Она, не оборачиваясь, смотрит на чашку.
К е х а (улыбаясь). Ничего, в теле. На сколько же вы будете моложе Савелия? Лет на двадцать?
Е л е н а Н и к а н о р о в н а (обернувшись наконец). Чо, сдурел? На десять лет я его младше. Вижу, тебе нечего делать.
К е х а. Почему нечего, я за Савелием, заработок имеется.
Е л е н а Н и к а н о р о в н а (строго). Что делать?
К е х а. Фундамент для движка.
Е л е н а Н и к а н о р о в н а. Какой движок?
К е х а. Ну, об этом с ним поговорю, с женщинами у меня другие байки. Чего-чего, с вашим братом умею разговаривать, первое дело — не торопиться. Правильно рассуждаю?
Е л е н а Н и к а н о р о в н а (протяжно, с презрением). Чего?
Он молча, демонстративно оглядывает ее всю.
(Сердясь.) Какой фундамент такой? Какой движок?
К е х а (улыбаясь). Трудно теперь будет Савелию с вами управляться. Непосильная это для него обязанность.
Е л е н а Н и к а н о р о в н а (яростно). Черт! Пустомеля! Савелий-то мой — мужик. А ты кобель. Чистый кобель. Уходи отсюда!
К е х а (улыбаясь). Надеюсь, еще увидимся. (Уходит.)
Она садится у стола, смотрит на чашку. Ш е с т е р н и к о в быстро подходит из тени, кланяется ей.
Ш е с т е р н и к о в. Здравствуйте, Елена Никаноровна.
Е л е н а Н и к а н о р о в н а (безучастно). Что вы сказали?
Ш е с т е р н и к о в. Говорю: здравствуйте, Елена Никаноровна. Вы одна дома, я навестить зашел. Можно? Как ваши дела?
Е л е н а Н и к а н о р о в н а. Садитесь. Голова кружится.
Виолончель поет.
Ш е с т е р н и к о в (садится далеко в стороне). Это пройдет. Помощь нужна?
Е л е н а Н и к а н о р о в н а. Что сказали? Голова сильно кружится.
Ш е с т е р н и к о в. Вам помочь, спрашиваю? Я полюбил вашего сына. Он скоро приедет. Его учить нужно. Чем вам помочь?
Е л е н а Н и к а н о р о в н а. Плохо я слышу, у меня из-за нервов уши закладывает. Этот сволочь все настроение испортил. Раньше, до болезни, у меня уши не закладывало. Лягу лучше.