Веранда в лесу - [142]
Ч е р в о н и щ е н к о. Ане боитесь так говорить?
С в е т л а н а Н и к о л а е в н а (просто, доверчиво). Я почти никогда не вру, Иван Степаныч. Мне кажется, если я что-то сделаю, все узнают в ту же минуту… Я вам сейчас говорю правду, и не стесняюсь. В домике на озерах я рассердилась. Во время нашей поездки вы стали нервным почему-то, как будто переменились. Я рассердилась, хотя сама же немало позволила вам… Но вот мы вернулись, и я пожалела. Пожалела, что ничего не случилось.
Ч е р в о н и щ е н к о. И потому не хотите больше со мной никуда ехать?
С в е т л а н а Н и к о л а е в н а. Я не боюсь. Ни себя, ни вас не боюсь, но нельзя. Мне ничего нельзя. На мне долг. Перед семьей, перед этим домом, перед всеми… Это мне самой нужный долг. Поверьте женской интуиции. Пропаду иначе, ничего не останется! Пожалейте меня. (Отходит, негромко.) Я очень суеверна, Иван Степаныч.
Музыка меняется, становится громче. Появляются А н я и П а х о м о в, танцуют. Ритм быстрый. Постепенно входят остальные, смеются, аплодируют. К а т я в подвенечном платье. Нет лишь Коли и Челознова. Танец становится неистовей — и музыка обрывается.
А н я. Умопомрачение, на нас смотрят. Я смущена, Володя, сейчас хамить начну. Ты великолепен, Пахомов!
Пахомов оглаживает бороду. Улыбка его строга.
Такой тихий, неуклюжий мужичок… У меня слезы? Слезы?
П а х о м о в. Ни единой.
А н я. На третьем курсе Университета имени Жданова я учила его танцевать. Он был изящен, как неошкуренное бревно. На пятом курсе этот серый деревенский мужичок взял приз. Нам дали приз, и это нас трагически соединило.
М о р я г и н (широко улыбаясь). Деревенские, Аннушка, все умеют, коли хотят. Деревенские — люди глубокие. И, кстати говоря, кто ближе к земле, тот и человечески почище.
С в е т л а н а Н и к о л а е в н а (сдержанно). Муж иначе говорил. Хорошо, если личностями, образованными и стойкими, наши дети окончательно сформируются в городе. А после пусть возвращаются. Здесь надо жить уже сильными, со сложившимися убеждениями. Можно скатиться в болото сплетен, ничтожной грызни. Эта земля может утянуть в мелочи. Муж особенно высоко ценил университетское образование.
П а х о м о в (негромко, горячо). Я это понимаю. Это путь и моих понятий, хотя жизнь складывалась по другой схеме.
Ч е р в о н и щ е н к о. В последние годы ощущается тенденция к преуменьшению смысла высшего образования.
П а х о м о в (ходит). Да, да! А при этом есть взгляд на образование как на недорогое украшение. Перстень на пальце и институтский ромбик на груди тут в одном ряду.
Показывается старуха Т а т ь я н а Я к о в л е в н а, делает знаки.
М о р я г и н (недовольно). Что хотели, мама?
К а т я. Пойдем, пойдем!
С в е т л а н а Н и к о л а е в н а. Как там гусь?
Т а т ь я н а Я к о в л е в н а. Доходит.
К а т я и М о р я г и н уходят за Т а т ь я н о й Я к о в л е в н о й.
П а х о м о в (останавливаясь). Часто другое слышишь: зачем? Рабочий получает больше инженера, больше врача. Говорят еще так: образование не делает человека счастливым. Тогда высшим идеалом, конечно, надо считать покой невежды, в этом покое его счастье. (Светлане Николаевне.) Я сказал о моем пути. Мне повезло. Родился почти посередке России. Сознательная жизнь началась, в сущности, с нечаянной моей борьбы с Госпланом СССР. В первый класс еще не поступил, а Госплан уже запланировал комбинат искусственного волокна рядом с деревней, а значит, и всю жизнь в округе, и мою… Я школу оканчивал — техникум уж при комбинате… Все и пошли, родительский дом рядом, сытнее. На втором курсе практика. Поглядел я, как оно выделывается, волокно, — и поворотило! Сказать не могу, как назад потянуло, на землю, а документов не отдают, не пускают. Ну, нет, думаю, поглядим. Была неподалеку школа такая, очно-заочная называется. Я в последний класс поступил. Приняли без справок, им свой план выполнять нужно! Получил еще один аттестат зрелости. В техникуме соврал: характеристику, говорю, военкомат требует. Дали. Поехал в город Питер. (Смеется тихо.) Ах, какой город Питер! Сколько людей умнейших, щедрых душой! А наши разговоры бесконечные, до ночи! (Ходит, улыбаясь.)
А н я (негромко). Володя.
П а х о м о в. Да? (Вспомнив.) Да! Прости. (Всем, виновато.) Обещал дочку вместе укладывать… Девочка нервная.
А н я (с обидой). Вижу, тебе совсем не хочется.
П а х о м о в. Почему…
А н я. Не ходи, справлюсь. (Идет, останавливается.) Мужчины нас порабощают, мерзавцы! Дали нам свободу и нас же открыто порабощают. За наш счет пишут книги, за наш счет приобретают готовых выращенных детей, за счет нашего обслуживания растут по службе… (Уходит.)
П а х о м о в (тихо). Извините, пожалуйста.
Л и д а (тихо). Я пойду помогу? Хорошо?
Пахомов кивает. Л и д а уходит. Возвращаются К а т я и М о р я г и н. Пахомов садится.
К о р о в и н. Какой воздух, уважаемые! Краски какие! Прозрачность, тепло. Вот где столы бы накрыть, сударыня!