Веранда в лесу - [127]

С т а р о с е л ь с к и й. И поэтому ты пришел?

Г о р ч а к о в. По-твоему, это не достаточное основание?

Пауза.

С т а р о с е л ь с к и й. У меня ощущение, что мы все ломаем комедию. Ты что — не мог ей сам разъяснить? (Заметно накаляясь.) Или я понадобился в роли свидетеля?

Г о р ч а к о в. Почему это тебя оскорбляет?

С т а р о с е л ь с к и й. Меня не это оскорбляет. Ладно! Не надо ничего выяснять. Если начнем, все потом пожалеем.

Г о р ч а к о в. Возможно, ты думаешь так же, как Лида? (Тихо, но голос его слегка звенит.) Слушай, парень! Лида моя жена. Как я должен буду смотреть ей в глаза?

С т а р о с е л ь с к и й (спокойно). Ты сам знаешь, что Лида придумала чепуху. И она знает. Больше мне сказать нечего.

Г о р ч а к о в. Ну и отлично. Если ты искренен, можем поставить точку. Я рад, что ты правильно понимаешь.

С т а р о с е л ь с к и й. Понимаю. И понимаю, чего ты хочешь.

Г о р ч а к о в а. Чего он хочет?

С т а р о с е л ь с к и й. Хочет, чтоб я уехал. И он прав. Только незачем делать вид… И незачем нам было встречаться.

Г о р ч а к о в (встает. Медлит. Ему хочется проститься теплее). Я желаю тебе удачи. Мне жаль, что ты уезжаешь.

С т а р о с е л ь с к и й (неожиданно. Просто). Не врешь?

Г о р ч а к о в. Нет. Но чем скорее уедешь, тем лучше.

С т а р о с е л ь с к и й (сдержанно, слегка улыбаясь даже). Интересно, бюро наше испытывало такое же сложное чувство?

Г о р ч а к о в. Бюро стояло на позиции разума. Ты не доволен решением?

С т а р о с е л ь с к и й (у него вырывается это против воли). Пять минут вы потратили на меня.

Г о р ч а к о в. Потому что вопрос ясный. Ты вышел на магистральную линию. Зрелый человек. Есть опыт, есть свои методы, способности к обобщению. Здесь ты вырос как личность. Тебя заметили. Сам подал заявление, наконец! Почему бюро должно бревном лежать на пути?

С т а р о с е л ь с к и й (стараясь унять гнев). Скажи! Если б все еще был начальником строительства дороги или замом по капстроительству, отпустили бы вы меня так сразу?

Г о р ч а к о в. Нет… Думаю, нет. Сложнее было бы.

С т а р о с е л ь с к и й. Вот сейчас точно сказал! «Сложнее было бы». Семь лет назад я быстро почувствовал себя в наших кругах человеком чуть иного сорта. Будто я на обочине служил, в тылу где-то, а вы все на фронте.

Г о р ч а к о в (твердо). Эмоции, Сергей. Мы идем, Лида?

Г о р ч а к о в а (в ответ задумчиво и неторопливо пересекает кабинет, садится в глубине, смотрит на Старосельского. Тихо). Ты сам подал заявление?

С т а р о с е л ь с к и й. Я забыл о нем. Мне год не отвечали.

Г о р ч а к о в а. Кто?

С т а р о с е л ь с к и й. Министр. Я летал на три дня, сказал, что устал, сгоряча попросил забрать отсюда. (С усмешкой.) В прошлом году, как раз в июле…

Г о р ч а к о в а (смотрит на мужа). Остальное ты сделал?

Г о р ч а к о в. Если удобно тебе, считай, что да! Мы дали ему хорошую рекомендацию. Считай, это моя вина.

С т а р о с е л ь с к и й. Я предлагаю кончить разговор.

Г о р ч а к о в а. Сейчас мы кончим.

С т а р о с е л ь с к и й. Давайте сразу кончать!

Г о р ч а к о в. Я тебе сказал прошлой ночью, Лида: мне это надоело. И могу повторить: мне надоел этот детектив, который мы играем уже столько времени…

Г о р ч а к о в а (тихо). Выбирай слова, Игорь. Если это детектив, то в твоих силах было прервать его. Ты давно мог распорядиться собой как угодно. Очень давно, Игорь!

Г о р ч а к о в (молчит. Он как будто растерян. Вдруг усмехается сам себе. Негромко). Это не моя вина, Лида: я люблю семью… Я хотел… Надеялся, что пройдет время и… (Задумывается на миг, словно не желая продолжать, но уже не может остановиться.) Я всегда стремился сберечь семью. Даже в Матаранке! (В ответ на ее быстрый взгляд.) Да, Лида. Я знал, что ты ему нравишься. Знал тогда, когда ты еще этого не понимала. Когда ты вернулась с Медвежьего острова, это была твоя первая командировка на остров, я сказал тебе: на Чарандайку едем! Ты удивилась. Помнишь, как скоропалительно собрались? В несколько дней. Это было мое решение. И я был прав. Знаю, что был прав. У тебя уже дочь росла. И ты была счастлива. Ты и потом была счастлива! Ты запамятовала почему-то… И на Чарандайке, когда Володька родился, и в городе, когда дали санэпидемстанцию… Пока Сергей тут не появился… Разве ты не была счастлива?

Г о р ч а к о в а (молчит. Тихо). Извини меня. Мы все выяснили в прошлом году. Пожалуйста, извини. Просто меня твой тон задел. Мы не за тем пришли сюда.

Г о р ч а к о в. Я сказал то, что сказал. Мне надоело жить в подвешенном состоянии. Я сильно устал. Но если, чтобы прийти к какому-то концу, надо говорить, я согласен.

Г о р ч а к о в а. Не волнуйся, Игорь, ты не будешь жить в подвешенном состоянии. Условия твои выполнены. А больше я ничего не могу… Я тебе говорила. Не могу измениться вдруг, не могу ничего забыть… Я, честное слово, прошу у тебя прощения, но, выходит, я правильно чувствовала, с чего это началось… Я имею в виду его отъезд. Ведь получается так, что вы поймали его на этом заявлении. Просто изловили…

Г о р ч а к о в (Старосельскому). Если действительно забыл о собственном заявлении, что же ты на бюро промолчал?