Вера в дьявола в истории религии - [29]

Уже в первые века существования христианства в борьбе против так называемых ересей служители церкви начали использовать веру в дьявола.

Ранние ереси II–IV вв. выражали, как правило, протест демократических слоев христианских общин против отхода этих общин, а затем и церкви от демократических основ первоначального христианства.

Идеологи христианства называли своих противников — еретиков — «орудием дьявола». Так, Поликарп, епископ Смирны (69–150), в одном из своих посланий середины II в. писал; «Кто слова господни будет толковать по собственным похотям и говорить, что нет ни воскресения, ни суда, тот первенец сатаны»[154].

Ириней, епископ Лионский, написал в 90-х годах II в. сочинение против ересей. Ереси он рассматривал как «порождение дьявола». «Дьявол, — писал он, — никогда не спокоен и самые народы не желает оставлять в покое»[155]. Об одном из проповедников «еретических» взглядов — Марке — Ириней писал: «...Вероятно, он имеет при себе и какого-нибудь беса, при посредстве которого и сам представляется пророчествующим и делает пророчествующими женщин, которых почтет достойными быть соучастниками его благодати...»[156]

Тертуллиан, который в своих писаниях уделял много внимания вопросам христианской демонологии, считал, что ереси — это учение одновременно человеческое и бесовское. «Если бы кому угодно было спросить, кто возбуждает и внушает ереси, я бы ответил: дьявол, который ставит своим долгом извращать истину и всячески старается в мистериях ложных богов подражать святым обрядам христианской религии. Он также кой-кого погружает в воду и обещает через крещение искупление грехов»[157].

Широкое распространение получила возникшая в середине II в. ересь монтанистов. Учение монтанистов выражало протест против невыносимого общественного гнета, против власти епископов и курса церкви на сотрудничество с властями. Церковь объявила монтанистов «одержимыми дьяволом». Церковный писатель Евсевий Памфил (260–340) в своей «Церковной истории» пишет, что Монтан, глава монтанистов, начал проповедовать «странные вещи» и «через него дьявол приводит людей к гибели»[158]. Среди основателей секты монтанистов были две женщины: Прискилла и Максимилла. Их объявили одержимыми дьяволом: «...Некоторые епископы... просто-напросто хотели исцелить пророчиц Прискиллу и Максимиллу от заблуждения, изгнав из них беса заклинаниями»[159].

К запугиванию дьяволом прибегали папы, епископы и другие руководители церкви и в борьбе против антифеодальных народных движений.

Объявив народные движения порождением дьявола, церковные феодалы (вместе со светскими) периодически организовывали против участников этих движений крестовые походы. В XIII в. такой крестовый поход состоялся против штедингов — немецких крестьян, населявших район Штединга (Ольденбург), которые не хотели подчиниться власти Бременского архиепископа и платить ему десятину. Крестьян объявили «еретиками и поклонниками дьявола». С разрешения папы Григория IX архиепископ организовал против штедингов крестовый поход. В папской булле от января 1233 г., зачитанной в церквах, все мужчины, способные носить оружие, призывались участвовать в крестовом походе против штедингов — «слуг и поклонников дьявола».

В булле содержались измышления, будто каждому новому человеку, приходящему на собрание «еретиков», «является жаба, которую он должен поцеловать в заднюю часть тела; иногда эта жаба — величиной с утку и гуся. Потом все садятся есть, и из находящейся здесь статуи выходит черный кот, которого все еретики целуют в зад...»[160] Не преминул сказать папа и о «свальном грехе» — оргиях разврата, которыми будто бы оканчиваются собрания штедингов. Сами развращенные до крайней степени, средневековые церковные иерархи нередко выдвигали подобные обвинения в «свальном грехе» против своих противников.

Те пороки, которые Григорий IX приписывал штедингам, его преемники на папском престоле (вплоть до конца XIX в.) приписывали масонам.

Против штедингов были организованы три крестовых похода. В 1233 г. 40 000 вооруженных до зубов крестоносцев наводнили местность в сопровождении служителей церкви с хоругвями. Им противостояли 6000 крестьян, вооруженных только мечами и дубинами. Духовенство любовалось кровавым зрелищем с холма, на котором были водружены знамя и крест[161]. Крестоносцы убивали людей без различия пола, всех пленных сжигали живыми.

Для осуществления грабительских планов римские папы вместе с королями и феодалами могли возвести обвинение в союзе с дьяволом на кого угодно. Так они поступили, чтобы ограбить католический военно-монашеский орден тамплиеров (храмовников). Этот орден был создан в 1118 г. для укрепления положения крестоносцев в Палестине. За столетия своего существования он стал владельцем несметных богатств — капиталов, земель, замков, городов, что было предметом зависти светских и духовных феодалов, особенно французского короля Филиппа IV. Крайне жадный на деньги, король задолжал большие суммы ордену. Папа Климент V, резиденция которого тогда находилась во Франции (Авиньон), сильно зависел от французского короля и также был не против поживиться за счет ордена.