Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" - [44]

Соня отвернулась и прошептала:

— Мне кажется, это плохая идея…

— Поговаривают, сынок этого Германа Блейда погиб в 2001, когда мы взрывали комплекс зданий, — продолжали доноситься из переулка обрывки диалога.

Соня вскрикнула:

— Боже! Они знают про моего отца и моего покойного брата!

Векслер достал пистолет и шагнул в темноту.

— Лучше прикрой меня! — недовольно произнес он.

Девушка последовала за ним. Им навстречу двигались двое.

— Ни с места! — во все горло закричал агент, сжимая пистолет.

Один из «Черных драконов» остался на месте, второй уверенно шел вперед, ехидно посмеиваясь.

— Вы арестованы! — еще раз выкрикнул Векслер.

Человек подошел ближе, Векслер увидел стальную пластину на лице и светящийся красный глаз. Агент чувствовал, как невольно затряслись его руки. Ярко-красный луч вырвался из электронного глаза преступника и перерезал пистолет пополам. Векслер отпрыгнул назад, вытирая со лба пот.

— Идешь с пистолетом на безоружного? — произнес таинственный человек в кожаной черно-красной жилетке, серых штанах и тяжелых военных ботинках. — Дерись по-честному, как мужчина, а то стрелять в спину умеют все!

Векслер сжал кулаки. Соня пошла вперед, но дорогу ей преградил второй «Черный дракон» — русый парень с длинными грязными волосами и в черном кимоно. Он ударил девушку с ноги в предплечье, та уронила пистолет. Парень в кимоно продолжал атаку.

— Тварь, кто ты, черт возьми?! — в диком испуге крикнул Векслер, глядя на человека со стальной пластиной на лице.

— Кэно, — сухо ответил преступник. — Я полагаю, ты слышал это имя. Сегодня ты слышишь его в последний раз… Love is a razor and I walked the line on that silver blade…

Векслер замахнулся, но его кулак прошел мимо лица Кэно, и в то же мгновение тяжелый ботинок врезался в его висок. Агент упал на колени. Кэно провел апперкот, и парень упал навзничь, отплевываясь кровью.

— Вставай! Дерись! Или слабо без ствола, кулак на кулак?! Living on a razor’s edge, balancing on a ledge. Living on a razor’s edge…

Векслер вскочил и попытался со всей силы ударить Кэно в грудь, но его рука была перехвачена. Кэно вывернул ему плечевой сустав, послышался сиплый стон и хруст костей. Парень плюнул в сторону кровью, выхватил нож и сделал резкий выпад вперед, целясь прямо в солнечное сплетение, но и вторая его рука была перехвачена. Кэно развернул его к себе спиной и заломил его руку с ножом вверх и назад. Векслер закричал. Кобра в это время уже нанес Соне достаточно ударов и отпустил девушку восвояси, с интересом наблюдая за действиями Кэно. Преступник достал из своего ботинка нож и плавно перерезал парню горло. Из последних сил закрывая рукой рану, из которой фонтаном брызгала кровь, Векслер упал с широко раскрытыми глазами. Кэно вытер нож об штаны, поставил ногу в тяжелом ботинке на грудь убитого в знак победы и произнес:

— The evil that men do lives on and on… The evil that men do lives on and on…[7] Как ты, так и я. Не захотел по-честному — что ж… Красивая улыбка. От уха до уха.

Соня припала к стене и не могла пошевелиться, из ее голубых глаз лились слезы. У нее так сильно дрожали руки, что она не могла даже поднять свой пистолет, который Кобра выбил из ее рук, не говоря уже о том, чтобы нажать на курок. Кэно уверенно подходил к ней все ближе и ближе, и ее сердце сжималось от страха и неописуемой ненависти к этому человеку.

— Ну что, детка, собираешься еще драться? Или застрелишь меня? Скажу тебе: я не люблю бить девушек. Беги, детка, пока я добрый!

Соня молнией метнулась прочь по темному переулку, еще гневно выкрикивая оставшимся сзади преступникам:

— Ты заплатишь за это! Я пойду за тобой в ад, найду тебя, где бы ты ни был! И убью тебя! Убью! Ты заплатишь!

* * *

Полгода спустя строительство новой базы анархистов было завершено. Она располагалась под землей, вход был на старом заводе, который стоял на обрыве над водой. Если бы не бедный квартал и свалка металлолома рядом, кусок серой дорожной ленты и рекламный щит с предупреждением о вреде курения, местность здесь была бы очень красивой.

Глубокой ночью в кабинете Кэно, где на стенах снова висели герб «Черного дракона» и кованый знак анархии, в котором букву «А» пересекал автомат Калашникова, собрались трое анархистов. Джарек снял и повесил на спинку стула свою жилетку и от нечего делать крутил в руках метательное лезвие. Кира сидела на коленях у Кэно, поглаживая руками его плечи.

— У нас есть оружие, у нас есть армия, — тихо заговорил Кэно, — но ведь вы понимаете, что спецслужб гораздо больше, как и их вооружения. К тому же есть «Красные драконы». Наши шансы ничтожны.

— С этим нужно что-то делать, — глядя в пол, говорил Джарек. — Вот только бы понять, что именно. И наших подопечных это мало волнует.

— Понимаешь ли, брат, большинство тех, кто сейчас спит за стенкой, — конченые психи, головорезы, которые мечтают умереть, не дожив до сорока, и отправляются на смерть с улыбкой на лице. Говорить им о чем-то вроде стратегии или тактики — пустая трата времени. Потому я и собрал здесь вас, — Кэно умолк и опустил голову.

— Нам нужна поддержка со стороны, — прозвучал в тишине голос Киры. — Поддержка среди представителей власти. Да, мы против устоявшейся власти, но пока что она решает все.