Вера Хоружая - [56]

Из вопросов следователя было видно, что он кое-что знает. Кое-что. Ровно столько, сколько может знать шпик, случайно подслушавший разговор подпольщиц.

Вера морально подготовилась к пыткам. Она заранее представляла себе, что придется вынести в застенках полиции. На деле все оказалось тяжелее. Боль от побоев не утихала ни на минуту. К исполосованной кровоточащей спине прилипало и присыхало белье. Лицо заплыло. Но она ничего не отвечала врагам. Ничего. Что она партизанка, было уже бесполезно скрывать, это они знали и без нее. А вот с кем связана, что делала в городе, ее настоящие имя и фамилия для полиции оставались неизвестными. И остальные арестованные, кроме Васильевой, ничего не говорили. А Васильева знала немного.

Полиция за пять дней ничего не добилась. Потом всех вызвали во двор и втолкнули в машину. Агафью Максимовну притащили на носилках — она после пыток была без сознания. Когда их подвезли к нынешней конторе завода заточных станков, одни с трудом вылезли из машины, других просто вышвырнули. Тех, кто держался на ногах, поставили лицом к стене. Ждали долго. Приехали немцы — следователь и переводчик. Следователь приказал посадить семью Воробьевых отдельно от партизанок.

Первым вызвали на допрос Василия Семеновича Воробьева. Лицо его опухло от побоев. В волосах, которые еще неделю назад были черными, густо рассыпалась изморозь. Выходя из камеры, он сказал своим:

— Пусть убьют, но не сознаваться ни в чем. Смотрите, как Анна Сергеевна держится. Если женщина так может, то и я буду терпеть…

Обратно он вернулся, шатаясь, и в камере сразу же рухнул на пол.

— Сволочи, — простонал, выплевывая кровь, — все равно ничего не добились. Будем держаться…

Агафью Максимовну и бабушку Машу с допроса притащили замертво. Долго они не приходили в сознание.

Меньше всех били Васильеву. Она выложила фашистам все, что знала, и дала подписку работать на них. Ее вскоре выпустили. Остальных продолжали пытать. Иногда не трогали по нескольку дней, зато потом вымещали свою злобу так, что узники по многу часов лежали без сознания.

В камере с Клавой Болдачевой сидела одна женщина, которую впоследствии фашисты отпустили: муж ее был их верным слугой. Она рассказывала потом, что Клаву много раз вызывали на допрос и приносили оттуда еле живую. Очнувшись, она с гордостью твердила:

— Все равно они от меня ничего не добились…

Встречаясь на очных ставках, подпольщики брали пример со своей руководительницы Веры Захаровны Хоружей.

…Это все, что удалось установить о пребывании Веры Захаровны и ее друзей в застенках СД. О дальнейшей их судьбе ничего точно не известно. Та женщина, которая сидела с Клавой Болдачевой, утверждала, что однажды Клаву и арестованных вместе с ней на рассвете вызвали во двор, посадили на машину и увезли куда-то, а вскоре эта машина вернулась с их одеждой.

Есть предположение, что Василия Воробьева повесили, а остальных расстреляли.

Каковы были последние часы подпольщиков — ничего достоверного пока установить не удалось. Со временем, возможно, станут известны последние дни и минуты жизни пламенной советской патриотки, народной героини Веры Захаровны Хоружей и ее друзей: Софьи Сергеевны Панковой, Евдокии Саввишны Сурановой, Клавдии Демидовны Болдачевой, Марии Игнатьевны Воробьевой, Василия Семеновича Воробьева и Агафьи Максимовны Воробьевой.

Сейчас мы знаем лишь одно: герои-подпольщики погибли, до последнего дыхания сохраняя верность любимой Родине.

*

…В Москве, недалеко от Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева, стоит небольшой домик. Он ничем не примечателен внешне, но почтальоны редко проходят мимо него. Со всей страны приносят они сюда сердечные письма советских людей.

Здесь живет семья Веры Захаровны Хоружей. Дочь ее, Анна, получила высшее образование и работает научной сотрудницей, у нее уже есть дочурка, которую в честь бабушки назвали Верой.

Сын Веры Захаровны, Сергей, унаследовал от матери способности к языкам, но его увлекла и физика, и он стал научным сотрудником одного из физических институтов.

Василий Захарович, Любовь Захаровна, Надежда Захаровна, Аня и Сергей свято хранят память о сестре и матери — Вере Захаровне.

Помнят ее не только в семье. Имя Веры Хоружей, славной дочери белорусского народа, теперь хорошо знают в нашей стране. Молодежь учится у нее, как строить свою жизнь, чтобы она была полезна народу.

Однажды из московской средней школы № 192 к Хоружим пришли пионеры. Они сказали, что создают школьный музей женщин-героинь, собирают материалы о них. Попросили фотографии Веры Захаровны.

С тех пор завязалась дружба между московскими школьниками и семьей Хоружих. Василий Захарович постоянно бывает в 192-й школе, помогает ученикам вести поиск героев Великой Отечественной войны. Пионерской дружине этой школы присвоено имя Веры Хоружей.

Как-то пионерская дружина 192-й школы пригласила в гости представителей пионерских дружин, носящих имя Веры Хоружей из Белоруссии. Пионеры и комсомольцы поделились опытом патриотической работы в своих школах.

Потом такие встречи состоялись в Телеханах, снова в Москве, в Бобруйске. Коллективов, которым присвоено имя Веры Хоружей, много: в Минске и на Балхаше, в Бресте и Караганде, в Бобруйске и Гродно, в Быхове и Пинске, в Могилеве и Тульчине, в Мозыре и Вольске, в Гомеле и Новогрудке, в Витебске и Коссово, в Телеханах и Бычихе Витебской области.