Вера Хоружая - [10]
Вероятно, они тоже ищут ей работу, да не могут найти».
Вот и опять у нее побывал пожилой человек. Когда он ушел, Вероника сказала хозяйке:
— Уезжаю, пани. Теперь, возможно, совсем. Пан, который заходил сейчас, подыскал мне место в Варшаве.
Выехала Вера Хоружая не в Варшаву, а в Гродно.
ВОЖАК МОЛОДЕЖИ
По адресам и паролям, данным ей в ЦК КПЗБ, Вера разыскала в Гродно нужных людей. Вскоре было назначено заседание городского комитета комсомола.
Незнакомыми улочками шла она на явочную квартиру, где должно было состояться заседание комитета. Улицы немощеные, местами поросли густой зеленой травой. Острый глаз схватывал каждую мелочь. Домишки на окраине деревянные, преимущественно старые. На некоторых крышах темнел коричневый моховой ковер. Узорчатые ставни покрашены зеленой или синей краской. Под окнами палисадники. Тихие, неприметные, но по-своему уютные улицы, так похожие на Провиантскую улицу Минска. От этого сладко защемило сердце.
Вот и нужный ей дом. Вошла, назвала пароль. Хотя здесь были только свои, в основном комсомольцы, с которыми Вера предварительно познакомилась, разговаривали полушепотом. Когда все собрались, а приходили по одному, секретарь горкома комсомола Зина вполголоса объявила:
— Доклад о текущем моменте сделает представитель ЦК комсомола Западной Белоруссии товарищ Вера.
— Мы, комсомольцы, — сказала докладчица, — при всякой возможности должны разъяснять молодежи и всем трудящимся, что избавление от капиталистов само к нам не придет, что за него надо бороться не жалея жизни.
В ее голосе, в тоне чувствовалась огромная уверенность и убежденность в правоте дела коммунистической партии. Вера рассказала о том, как в СССР строится первое в мире социалистическое общество, как рабочие и крестьяне, взяв власть в свои руки, преобразуют лицо прежде отсталой страны. Несмотря на трудности строительства новой жизни, в Советской Белоруссии кипит работа, царит небывалый энтузиазм. Там люди уверены в завтрашнем дне.
Беседовали долго. Вера интересовалась условиями работы молодежи, постановкой агитации на предприятиях, в мастерских, в школах. Тут же, по ходу беседы, давала советы, кое-что и критиковала.
Расходились по одному, как и собирались. Секретарь комитета Зина повела Веру на ночевку. Шли под руку, будто старые знакомые. Проходя по людным' улицам, говорили о пустяках: о модах, о новых романах.
— Я — Вероника Корчевская, безработная учительница. Так и рекомендуй меня хозяевам.
Вечером, когда пришла с работы дочь хозяйки, разговор с ними затянулся до полуночи. Каких только вопросов не касались они! Наконец хозяйка доверила новой знакомой тайну: в Советском Союзе живет ее вторая дочь, и она очень гордится этим. Тогда Вера стала рассказывать о жизни советских людей, о радости творческого труда, о трудностях, которые успешно преодолеваются белорусами, живущими по ту сторону кордона.
— Пани Вероника, откуда вы так хорошо знаете все это? — не удержалась хозяйка.
— Кто хочет знать, тот узнает.
Проснулась она на рассвете и хотела тихонько уйти, но хозяйка услышала и остановила ее:
— А завтракать? От нас добрые люди так не уходят.
Наскоро поев, Вера расспросила, как пройти в ближайшие деревни, и распрощалась с гостеприимной хозяйкой и ее дочерью.
— Когда бы вам ни пришлось быть в Гродно, в любое время заходите к нам, будете дорогой гостьей, — сказала хозяйка на прощание.
Вера обняла и крепко поцеловала женщину, голос которой так напоминал голос ее матери.
И вот она уже шагает по шляху, обсаженному старыми раскидистыми ветлами. От постоянных ветров они наклонились в одну сторону, сережки свисают до самой земли. Дорога малолюдная, воздух свежий, дышится легко, свободно.
В деревне, куда Вера направлялась, комсомольская организация держалась пассивно. Секретарь не имел опыта, а партийной организации в селе еще не было, и помочь комсомольцам некому.
Познакомившись с делами, Вера решила, что лучше всего собраться вечером на опушке леса. Была суббота, и прогулка молодежи в ближайший лес не вызвала ни у кого подозрения.
Парни и девушки подходили осторожно, с оглядкой, чинно садились в кружок и молча ждали, что будет дальше. Вера наблюдала за ними. Когда собралось уже больше десяти комсомольцев, она вдруг заметила:
— До чего же вы постарели за последние полчаса! Кажется, не только у парней, но и у девчат седые бороды отросли. А ну, становитесь в круг, начнем играть в горелки!
Куда девалась скованность! На полянке началось настоящее веселье. Наконец все в сборе. Вера стала расспрашивать о настроении и жизни молодежи, о порядках в деревне, о произволе местной администрации, о налогах, реакции крестьянина на действия властей.
Беседа увлекла всех. Вдруг один паренек спохватился:
— Заговорились мы совсем… Когда же доклад будет?
— Доклада не будет, — сказала Вера. — Считайте докладом нашу беседу.
Август — чародей года. Катится он по крестьянским полям желтым пламенем созревших хлебов, разливается лиловой краской по вереску, яблони гнутся под тяжестью плодов.
Смолк птичий перезвон. Лишь с наступлением сумерек голосисто поют в поле перепела: «Шить-полоть, шить-полоть…» Звериное и птичье царство жирует, набирается сил: одним скоро отправляться в дальние заморские края, другим ждать белорусскую зиму.
Сложилось так, что львиная доля улиц города Минска носит имена героев-подпольщиков Великой Отечественной Войны. Теперь, по прошествии стольких лет и смены нескольких поколений, мало кто знает (даже примерно) о том, кто такой Казинец или Кабушкин. Да, справедливости ради, никто из людей-свидетелей уже ведь не расскажет об этом. Зато об этом расскажет книга! Если вам интересна история города-Героя Минска в частности, или история Великой Отечественной в целом - прочтите!Несмотря на то, что книга основана, как теперь говорят, на реальных событиях и рассказывает о реальных людях, документализма в ней почти нет (разве что за исключением фотографий героев)
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.