Венский вальс - [7]
— Шила, ты долго будешь копаться? — раздался снаружи голос Тима.
— Сейчас иду, я уже готова.
— Проверь, все ли собрала?
Главное — собраться с мыслями, но, похоже, мне это удалось. Шила еще раз кинула взгляд в зеркало и окончательно успокоилась. Даже самый проницательный психолог не обнаружил бы и следа недавнего смятения.
— Ты не хочешь перекусить? — спросил Тимоти, когда из предместья машина выехала на оживленные вечерние улицы Лондона. — Если уж не остались на ужин, давай заглянем в бар, хоть немного выпьем, отметим твой триумф. Знаешь, все от тебя в восторге.
Ему было невдомек, сколь двусмысленно прозвучала эта фраза. Шила даже поморщилась. Как ни гони от себя мысли о Роналде Ирвинге, они не дают покоя.
— Я не хочу есть, да и выпивка мне ни к чему.
— Как знаешь, дорогая.
Обычно его покладистость Шиле нравилась, сейчас же вызвала раздражение, которое она с трудом скрыла.
— Наверное, ты очень устала?
— Конечно, устала, Тим. Ты же знаешь — всю неделю мучилась с заказчиками, которые абсолютно не смыслят в рекламном деле, уговаривала, убеждала, предлагала варианты.
— Ты слишком много вкладываешь эмоций. Я и раньше говорил тебе, что так нельзя.
— Ничего не могу поделать. Я типичный трудоголик.
— Сделай исключение хотя бы на выходные. Давай я завтра утром заеду. Тихо-мирно посидим, посмотрим телевизор, погуляем.
— Тебе не кажется, что мы ведем какой-то растительный образ жизни? — Упрек, прозвучавший в ее словах, озадачил Тима. — И вообще похожи на ветхих стариков, для которых смысл существования сводится к равновесию и покою? Тебе не хочется встряски?
— Что ты имеешь в виду?
— Хотя бы интимные отношения, — выпалила она и покраснела. — В конце концов, нелепо, что два любящих друг друга молодых человека исключили… постель.
— Не исключили, а отложили, — смущенно поправил Тим. — Возможно, современной молодежи это кажется старомодным, но для порядочного мужчины секс до свадьбы в принципе неприемлем. Я не хочу пошлости, потому что воспринимаю наши отношения серьезно… Не как твой Фрэнк.
Шилу передернуло.
— Жалею, что честно рассказала тебе все.
— Я же не упрекаю, даже в мыслях не было, поверь! Тебе требовалось время, чтобы восстановить душевное равновесие, и я рассудил, что для нас обоих будет лучше, если мы не будем форсировать события. Вспомни, ты сама сказала, что согласна встречаться со мной при условии, если я пообещаю не затевать любовные игры и не принуждать тебя к близости, пока ты сама не захочешь.
— Да, верно, я настаивала на этом и признательна тебе за терпение. — Она благодарно погладила сжимавшую руль руку Тима. — Не знаю, что на меня нашло…
На самом же деле знала. Роналд Ирвинг взбудоражил ее, пробудив дремавшие доселе желания, лишив того безмятежного покоя, который она обрела с Тимоти. Шиле стало нестерпимо стыдно. Нельзя давать волю низменным чувствам, приказала она себе, иначе сама разрушишь свое будущее. Тим будет хорошим мужем. Верным, надежным, заботливым, внимательным, предупредительным… Она упорно перечисляла в уме достоинства жениха, будто уговаривала себя не сомневаться в правильности выбора.
Из задумчивости ее вывел визг тормозов. Тим чертыхнулся.
— Я каждый раз забываю про эту чертову клумбу! Какой идиот надумал ее разбить в таком неудобном месте!
Действительно, поворот к дому, где жила Шила, был слишком неудобным, она и сама каждый раз поминала лукавого, когда задевала колесом бордюр.
Тим заглушил мотор, вопросительно взглянул на нее.
— Хочешь, я приготовлю чай или кофе, посидим немного?
— Я так устала, что ничего не хочу. Извини, дорогой.
— А как насчет завтра?
— Давай созвонимся утром, хорошо? — Шила чмокнула его в щеку и вылезла из машины. — Спокойной ночи. Не буди меня раньше двенадцати, мечтаю всласть отоспаться, чего и тебе желаю.
— Ты же знаешь, что по воскресеньям я встаю рано.
— Ах, да, совсем забыла — провожаешь в церковь мать. Кланяйся ей.
— Спасибо, обязательно.
Шила натянуто улыбнулась, поцеловала жениха на прощание в щеку и открыла парадную дверь.
Она считала, что с квартирой ей повезло: приличный район, умеренная арендная плата, уютная, со вкусом обставленная гостиная. Сейчас же все здесь показалось ей чужим, случайным. На душе стало тоскливо.
Приготовив себе постель, Шила нырнула под одеяло, но, как ни старалась, уснуть не могла, в голове вертелись дурацкие детали сегодняшней встречи с Роналдом Ирвингом, вспоминались его обескураживающая наглость, самоуверенность… и притягательность. Чтобы избавиться от наваждения, она, в конце концов, зажгла свет и взялась за папку со сценарием рекламного ролика, над которым трудилась всю прошлую неделю. Работа всегда помогала ей уйти от личных проблем. Однако сейчас все, что Шила считала удачными находками, показалось слишком прямолинейным.
Нужно ли, рекламируя кофе, снимать кофейные плантации? Такие кадры встречались уже тысячу раз! Утренняя чашечка кофе в постели — тоже штамп. Она забраковала почти все, оставив лишь фразу, которую произносит счастливая молодая девушка, героиня ролика: «Мне нравится горячий, и крепкий. С ним я, как с настоящим мужчиной, чувствую прилив сил». Звучит несколько вызывающе, зато в самую точку, решила Шила. Вскоре она крепко спала.
Помочь людям в стремлении осуществить их мечты — работа и смысл существования Макса Купера. Однако в своей жизни он страшится менять что-либо, поскольку, многое пережив, установил для себя правило: никакой любви, потому что она заканчивается потерей и болью. Но судьба сводит его с молодой женщиной, и вскоре Макс понимает, что не может жить без нее. Кэтлин заслуживает счастья, как никто другой, она мечтает о собственном ребенке, но что может дать ей убежденный отшельник, как огня боящийся к кому-либо прикипеть душой и сердцем?
Люси и Роберт любят друг друга, но он почему-то не делает ей предложения.Постепенно выясняется, что отрицательное отношение к браку объясняется трагедией, пережитой им в детстве… Только открыв Люси свою тайну, он сможет примириться с прошлым и обрести семейное счастье.
Должен быть кто-то, кто замечает первый распустившийся цветок, смешное облако, глаза уличного кота, что каждый день меняют цвет На нашем жизненном пути встречаются разные люди, но все ли они являются людьми на самом деле? Что готовы нам рассказать, а о чём хотят умолчать? Кира познакомилась с необычным парнем. О его существовании нельзя никому рассказать. К чему приведёт их общение? Философское произведение о жизни, тайнах мироздания и любви, с описаниями природы и разговорами за чашкой вкусного чая. Продолжает тему рассказа «Семнадцатое декабря», раскрывает загадку персонажей, появившихся в концовке.
Лаборантка по имени Берта знакомится в больнице с поэтом Лаврентием Егоровым. В результате автокатастрофы он стал инвалидом, прикованным к коляске. Берта выхаживает Лаврентия и становится его женой. Не сломленный физическими страданиями, Лаврентий ломается оттого, что не может обеспечить любимую материально. Он начинает пить. Берта уходит из дома, и Лаврентий принимает решение покончить с собой, не видя смысла жить без любимой. Но любовь оказывается сильнее и водки, и пули.
Скарлетт Мери Белль — прилежная ученица Гарварда, которую волнуют лишь учеба и семья, но никак не Джастин О’Коннор, с которым в один из солнечных весенних дней ей предлагает дополнительно позаниматься профессор по экономике. Девушка не особо рада такому предложению, но и отказаться от возможности получить дополнительные баллы не может. День за днем ей приходится терпеть его выходки и придирки до тех пор, пока его слова не приобретают совсем другой смысл и не начинают что-то значить для нее… .
Тибби — убежденная феминистка. Такой ее сделала жизнь, а особенно постарался ветреный кавалер, после разрыва с которым она решила, что замужество — нелепость, любовь — фантазия. Только своему верному пажу Питеру Тибби способна поведать о том отчаянии, что терзает ее. Пит везет подругу в Лондон, но каникулы складываются неудачно: Тибби попала в больницу. С этой минуты она изменила свое отношение к жизни — ведь врач-травматолог, как выяснилось, способен излечить не только тело, но и душу…
Судьба полицейского — нелегкая доля. Грегу это было известно лучше многих, ведь из-за работы он потерял почти все. Долг полицейского — защищать слабых и стоять на страже закона. И никто на свете не упрекнул бы Грега за небрежение своими обязанностями. Но что делать полицейскому, если опасность угрожает его сердцу, а любовь заставляет играть по незнакомым правилам?
Лето, море, смуглый красавец с невероятно голубыми глазами и проникающим в душу голосом. Такой циничный, такой притягательный… Могла ли предположить девятнадцатилетняя Аня, что курортный роман окажется длиною в жизнь? Мог ли Богдан, пресыщенный женским вниманием, подумать, что всю жизнь будет помнить и ждать наивную доверчивую девочку? Что эта любовь будет мукой и спасением, наказанием и подарком судьбы? Главное — она будет.