Венский кружок. Возникновение неопозитивизма - [20]
Для прояснения понятия смысла требуется тщательный анализ семантической функции языка. Семантическая описательная система состоит из знаков и их комбинаций. Знаками могут быть слова, флажки, барабанная дробь и другие элементы подобного рода. Существуют семантические системы, языки, состоящие из знаков и их комбинаций с установленным твердым значением, например, языки, использующие флажки или звуки барабана. Языки животных также содержат лишь сигналы для ситуаций определенного рода. В таких языках какие-то ситуации могут быть представлены только в том случае, если для них установлены определенные комбинации знаков. Отличие языка людей от языка животных заключается в том, что в нем с помощью комбинации знаков всегда можно выразить новый смысл, который еще не был установлен. Это означает, что посредством ограниченного числа знаков можно представить безграничное число ситуаций, комбинируя знаки новыми способами. Такая возможность обеспечивается тем, что смысл некоторой комбинации знаков определяется не особым установлением, а образуется согласно общим правилам для комбинаций. Эти правила заложены в грамматике языка.
Знаки такого языка по своему значению распадаются на два класса>84: дескриптивные знаки, обозначающие вещи, свойства и отношения вещей, и логические знаки, служащие для связывания дескриптивных знаков в предложения и для характеристики условий их истинности. Дескриптивные знаки являются либо именами (вещей), либо обозначениями свойств и отношений — одно- или многоместными предикатами. Логические знаки являются либо константами, как «не», «и», «или», «если, то», «есть», «все», либо переменными, обозначающими пустые места для подстановки имен, предикатов или предложений.
Каким образом из таких знаков могут быть образованы последовательности знаков, какие из них являются высказываниями и обозначают положения дел, это определяется посредством семантических правил образования формул. Они задают связь имени (для отношения — нескольких имен) с предикатом, отрицание высказываний, конъюнкцию, дизъюнкцию, импликацию, экзистенциальные и общие высказывания. Связь имени с предикатом образует высказывание самого простого вида; другие виды высказываний образуются из высказываний в качестве своих составных частей. К правилам образования относятся также те, которые взяты из логической теории типов для выражения связей между классами дескриптивных знаков. Значение логических констант устанавливается с помощью правил образования, которые определяют, что обозначает предложение, содержащее некоторую логическую константу. Например, соединение имени S с предикатом Р посредством «есть» означает, что вещь, обозначенная посредством S, обладает свойством, обозначенным посредством P. Или: «не-P обозначает нечто иное, нежели то, что обозначено Р.
Все это задает условия, при которых некоторая комбинация знаков, образующая предложение, приобретает смысл. Смысл комбинации знаков предложения полностью определен тем, что установлены значения как дескриптивных, так и логических знаков и посредством правил образования задана их связь в предложении. Он заключается в том, что обозначает эта комбинация согласно установленным значениям знаков и правилам образования. Иными словами: смысл определен словарем и — логической! — грамматикой языка>85.
Такое понимание смысла можно усмотреть уже в его определении на основе верифицируемости предложений. Если обратиться только к логической возможности верификации, то она зависит от определений слов предложения. В таком случае эти определения и правила образования предложений и задают смысл предложения.
Тогда становится ясно, что будет ли некоторое предложение осмысленным или бессмысленным, зависит от того, какие семантические и синтаксические правила установлены для языка. Знак не имеет смысла тогда, когда ему ничего не приписано; комбинация знаков будет псевдопредложением, если семантические и синтаксические правила ничего ей не соподчиняют. Поскольку эти правила могут различаться, постольку предложение, бессмысленное в одном языке, в другом языке, построенном иначе, может оказаться осмысленным. Предложение «Небо смеется» может оказаться столь же бессмысленным, как предложение «Камень грустит», если нет синтаксических правил, разрешающих приписывать психологические предикаты неорганическим объектам. Если же такие правила есть, то оно становится осмысленным предложением, хотя и ложным. А если «смеется» рассматривать здесь не как обозначение душевного состояния, а как способность вызывать некоторое душевное состояние (радостного настроения), то оно будет осмысленным и истинным предложением. Ни об одном изолированном предложении нельзя с уверенностью сказать, осмысленно оно или бессмысленно. Это зависит от строения языка. Смысл не абсолютен, он всегда определяется только относительно некоторой семантической и синтаксической системы.
Осознание этого имеет чрезвычайно большое значение. Рушится первоначальное и простое разграничение научного знания и метафизики. Теперь уже нельзя просто отбросить метафизические предложения как бессмысленные, ибо можно построить такую семантическую систему, в которой они будут осмысленными предложениями, о чем с самого начала говорили польские логики. Различие между метафизикой и наукой уже не определяется языком, ибо существует не ^^//-единственный язык, а множество возможных языков с разными семантическими и синтаксическими правилами. Из этого множества языков на основе принципиальных требований эмпиризма выделяется один определенный язык, именно тот язык, который выполняет следующие требования: 1. Значение дескриптивных знаков в конечном счете опирается на указание того, что сопоставлено этим знакам, т. е. указание на чувственные переживания; 2. Высказывания о фактах проверяются посредством опыта, что в конечном счете означает: посредством указания на чувственные переживания. Благодаря этим условиям смысл слов и высказываний ограничивается опытом и связан с чувственно данным. Предложения метафизики, выходящие за рамки чувственного опыта, в таком языке оказываются неве-рифицируемыми и бессмысленными и вследствие этого четко отличаются от научных высказываний. Хотя критерий разграничения метафизики и науки не вытекает из условий всякого возможного языка, он сохраняется в специальном языке эмпиризма
Автор, являющийся одним из руководителей Литературно-Философской группы «Бастион», рассматривает такого рода образования как центры кристаллизации при создании нового пассионарного суперэтноса, который создаст счастливую православную российскую Империю, где несогласных будут давить «во всем обществе снизу доверху», а «во властных и интеллектуальных структурах — не давить, а просто ампутировать».
Автор, кандидат исторических наук, на многочисленных примерах показывает, что империи в целом более устойчивые политические образования, нежели моноэтнические государства.
В книге публикуются результаты историко-философских исследований концепций Аристотеля и его последователей, а также комментированные переводы их сочинений. Показаны особенности усвоения, влияния и трансформации аристотелевских идей не только в ранний период развития европейской науки и культуры, но и в более поздние эпохи — Средние века и Новое время. Обсуждаются впервые переведенные на русский язык ранние биографии Аристотеля. Анализируются те теории аристотелевской натурфилософии, которые имеют отношение к человеку и его телу. Издание подготовлено при поддержке Российского научного фонда (РНФ), в рамках Проекта (№ 15-18-30005) «Наследие Аристотеля как конституирующий элемент европейской рациональности в исторической перспективе». Рецензенты: Член-корреспондент РАН, доктор исторических наук Репина Л.П. Доктор философских наук Мамчур Е.А. Под общей редакцией М.С.
Книга представляет собой интеллектуальную биографию великого философа XX века. Это первая биография Витгенштейна, изданная на русском языке. Особенностью книги является то, что увлекательное изложение жизни Витгенштейна переплетается с интеллектуальными импровизациями автора (он назвал их «рассуждениями о формах жизни») на темы биографии Витгенштейна и его творчества, а также теоретическими экскурсами, посвященными основным произведениям великого австрийского философа. Для философов, логиков, филологов, семиотиков, лингвистов, для всех, кому дорого культурное наследие уходящего XX столетия.
Вниманию читателя предлагается один из самых знаменитых и вместе с тем экзотических текстов европейского барокко – «Основания новой науки об общей природе наций» неаполитанского философа Джамбаттисты Вико (1668–1774). Создание «Новой науки» была поистине титанической попыткой Вико ответить на волновавший его современников вопрос о том, какие силы и законы – природные или сверхъестественные – приняли участие в возникновении на Земле человека и общества и продолжают определять судьбу человечества на протяжении разных исторических эпох.
В этом сочинении, предназначенном для широкого круга читателей, – просто и доступно, насколько только это возможно, – изложены основополагающие знания и представления, небесполезные тем, кто сохранил интерес к пониманию того, кто мы, откуда и куда идём; по сути, к пониманию того, что происходит вокруг нас. В своей книге автор рассуждает о зарождении и развитии жизни и общества; развитии от материи к духовности. При этом весь процесс изложен как следствие взаимодействий противоборствующих сторон, – начиная с атомов и заканчивая государствами.