«Венгерская рапсодия» ГРУ - [64]
Сент-Иваньи заметил, что Венгрии больше импонирует финский вариант. Это дало бы возможность не допустить развертывания военных действий на территории Венгрии и избежать напрасных потерь с обеих сторон. Генерал-полковник Кузнецов усмехнулся и сказал, что для этого как минимум необходимо, чтобы немцы согласились на повторение такого варианта. Но, если быть реалистами, то нужно исходить из того, что немецкое командование постарается сделать все от него зависящее, чтобы не допустить выхода Венгрии из войны. Перед тем как закончить беседу, Кузнецов спросил, есть ли у членов делегации вопросы к нему. Сент-Иваньи обратился с просьбой прислать в Москву из Бухареста секретаря венгерского посольства в Румынии Ишт-вана Тарнаи, который вошел бы в состав делегации в качестве технического секретаря. Кузнецов обещал выяснить, возможно ли это сделать.
Генерал Фараго, в свою очередь, просил предоставить делегации возможность передавать в Будапешт шифротелеграммы средствами советской радиосвязи. Ф.Ф. Кузнецов обещал, что на следующей встрече даст ответ. Он поинтересовался, надежны ли шифры для переписки. Генерал Фараго сообщил, что разработкой шифров занимался крупный специалист в этой области генерал в отставке Покорни, он же будет лично осуществлять шифрование и дешифрование телеграмм для Хорти.
Гости в сопровождении капитана Левшни уехали в Серебряный Бор, а мне генерал приказал задержаться, чтобы доработать запись беседы. Генерал-полковник сел за письменный стол и стал собственноручно писать докладную записку начальнику Генерального штаба об итогах первой встречи с венгерской делегацией. Особая секретность документа требовала свести к минимуму круг лиц, посвященных в содержание переговоров, исключить машинистку, секретаря, делопроизводителей. Поэтому генерал сам взялся за техническую работу. Время от времени он спрашивал полковника Иванова, который протоколировал переговоры, как правильно пишется то или иное слово (генерал окончил лишь рабфак).
Позвонил генерал армии А.И. Антонов. Ф.Ф. Кузнецов доложил, что встреча прошла нормально, но, как выяснилось, делегация не имеет письменных полномочий.
Надо признать, что Ф.Ф. Кузнецов, показавшийся мне поначалу мужиковатым, блестяще провел встречу с делегацией, в состав которой входили изощренный дипломат Сент-Иваньи, опытный разведчик генерал Фараго и представитель старинного аристократического рода — профессор граф Геза Телеки. Кузнецов корректно, но настойчиво проводил свою линию, не ущемляя достоинства собеседников. В течение всей беседы Кузнецов сохранял инициативу в своих руках.
2 октября утром генерал-полковник вызвал меня к себе и передал личные документы членов делегации для перевода. В это время раздался телефонный звонок. Генерал снял трубку «вертушки», встал, представился и продолжал стоять в течение всего разговора. «Будет исполнено, Вячеслав Михайлович», — сказал он и осторожно положил телефонную трубку на рычаг. Я понял, что Кузнецов говорил с Молотовым.
Генерал-полковник сказал, чтобы я перевел личные документы членов делегации и передал их сотруднику Наркоминдела Григорьеву.
Встреча на Кузнецком Мосту
Мы встретились с ним перед зданием НКИД, возле памятника Воровскому. У Григорьева было странное имя и отчество — Белорд Янович. Неожиданно для меня он заговорил со мной на чистейшем венгерском языке. Сомневаться не приходилось, венгерский — его родной язык. Я ответил по-венгерски, поняв, что он проверяет, насколько я владею языком, возможно, по просьбе генерала Кузнецова.
Разговаривая, мы прошли с ним по Кузнецкому Мосту, по Рождественке. Я узнал, что до войны Григорьев работал в нашем посольстве в Будапеште, и члены делегации ему хорошо известны. Характеризуя главу делегации, Григорьев сказал, что это опытный, умный офицер-разведчик старой школы. Неплохо знает русский язык, немногословен, обладает своеобразным чувством юмора. Не спешит высказывать свою точку зрения, хотя по обсуждаемым вопросам, как правило, имеет собственное мнение. Несмотря на то что Фараго возглавляет делегацию, следует ожидать, что активную роль в переговорах будет играть Сент-Иваньи. Это карьерный дипломат, имеющий прекрасное образование, большой опыт работы за границей и в центральном аппарате МИД Венгрии. Свободно владеет несколькими иностранными языками. Сент-Иваньи, добавил Григорьев, один из воспитанников бывшего премьера и министра иностранных дел Венгрии Пала Телеки, активный работник «тайной дипломатии», нацеленной на создание благоприятного климата для пересмотра постановлений Трианонского мирного договора. На мой вопрос о том, какую позицию мы занимаем в отношении Трансильвании, Григорьев уклончиво ответил, что Ленин считал Версальский договор несправедливым, грабительским. Это надо иметь в виду, когда речь идет о территориальных претензиях Венгрии.
«Что касается графа Гезы Телеки, — сказал Григорьев, — то это, скорее всего, второстепенная фигура. Своим участием в составе делегации он, по-видимому, обязан своему имени. Его отец — граф Пал Телеки, бывший премьер-министр Венгрии, вы, наверное знаете, покончил жизнь самоубийством, протестуя против немецкого диктата. Сын бывшего премьера должен, по-видимому, придать делегации определенную антинацистскую окраску».
Аннотация издательства: В книге описываются действия подводных лодок гитлеровского военно-морского флота в период второй мировой войны. В основу ее положены воспоминания автора, служившего в подводном флоте фашистской Германии, а также оперативные документы, дневники офицеров-подводников, выписки из вахтенных журналов подводных лодок и т. п. Автор, по его собственному утверждению, художественными средствами пытался «воспроизвести условия», в которых действовали немецкие подводные лодки во время войны на обширных морских просторах, а также «обобщить опыт», накопленный гитлеровскими подводниками в ходе войны.
Эта книга посвящена двум наиболее значимым для каждого россиянина событиям Второй мировой войны: героической обороне Брестской крепости и конечной фазе в сражении за Сталинград — операции «Кольцо». И если в первом случае, несмотря на отчаянное сопротивление и невиданный героизм наших воинов, Красная армия потерпела поражение, то в Сталинградской битве расплачиваться за агрессию и разбой на территории нашей Родины пришлось уже немецким захватчикам — германский военный гений был посрамлен и унижен, 6-я полевая армия вермахта перестала существовать, а генерал-фельдмаршал Паулюс впервые в немецкой истории сдался в плен.
В СССР сложился настоящий культ штурмовика Ил-2, ставшего одним из главных символов Победы, — сам Сталин говорил, что «илы» нужны на фронте, «как хлеб, как воздух», а советская пропаганда величала их «летающими танками» и «черной смертью». Однако вопреки послевоенным мифам этот штурмовик нельзя считать «непревзойденным» или «неуязвимым» — его броня защищала лишь от пуль и осколков, а летные характеристики были вполне заурядными. Грозным оружием его делали те, кто воевал, умирал и побеждал на «илах», — пилоты и стрелки штурмовых авиаполков ВВС Красной Армии.
Дневник нацистского летчика охватывает период с мая 1940 года, когда германская армия вторглась в Бельгию и Голландию, по январь 1941-го, когда юноша выпрыгнул из подбитого «хейнкеля» с парашютом. Записки пилота бомбардировщика, из которых становится ясным его отношение к родным, к жизни, сослуживцам, войне, противнику, высшему руководству страны, интересны тем, что типичны для многих жертв нацистской идеологии, поэтому стали важным документом, свидетельствующим против нацизма.
В этой книге наиболее полно и систематизированно рассматривается история русской армии от ее состояния накануне Восточной (Крымской) войны 1853–1856 гг. до Ахалтекинской экспедиции 1880–1881 гг., столкновения с Афганистаном в 1885 г., памирских походов 1891–1895 гг. и других малоосвещенных боевых операций российских войск. Показаны перемены в армии России после реформ 1860–1870 гг., роль армии в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Авторами описаний этих событий являются известные русские военные историки А.
В великой победе, которую одержала над врагом Советская Армия, не последнюю роль сыграли воины-связисты. Воспоминания В. П. Агафонова — первая книга о связистах в серии «Военные мемуары». В дни Великой Отечественной войны автор являлся начальником связи 11-й, а затем 27-й армий, с которыми прошел боевой путь от Немана до Дуная. Тепло и взволнованно рассказывает В. П. Агафонов о своих товарищах, с которыми форсировал Днепр, участвовал в Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишиневской операциях, сражался за Балатон. Словно живые, встают на страницах книги рядовые связисты и офицеры — люди, беззаветно преданные воинскому долгу, люди, чье мастерство мужало в боях.Эта книга с сайта «Военная литература», также известного как Милитера.
Первые ведомства, отвечавшие за разведку, появляются в России еще в XVI веке. Благодаря им русские государи и их ближайшие помощники были лучше осведомлены о замыслах и намерениях противника. При Алексее Михайловиче был основан Приказ тайных дел, а Пётр I в воинском уставе 1716 г. впервые подвел законодательную и правовую базу под деятельность русской военной разведки. Большую роль в создании военной разведки в России сыграл генерал-адъютант князь П.М. Волконский. Но настоящим органом военной разведки стала Экспедиция секретных дел при Военном министерстве, созданная по инициативе Барклая-де-Толли в январе 1810 г.