Венецианское ожерелье - [9]

Пройдя по длинному коридору, Андреа вышла к приоткрытой двери и заглянула внутрь. Лицом к лицу за противоположными концами длинного обеденного стола в полной тишине сидели две женщины. Расстояние между ними было настолько велико, что с тем же эффектом они могли завтракать каждая в своей комнате.

Женщина в дальнем конце стола подняла глаза, и Андреа с трудом смогла перевести дыхание. Настолько красивых людей она еще не видела. Солнечные лучи запутались в ее рыжевато-золотистых кудрях, а глаза, улыбавшиеся Андреа, были глубокого бирюзового тона.

С другой стороны стола сидела женщина в черном. Она была старше, темнее, мрачнее своей сотрапезницы. Лучше вписывающаяся в окружающую обстановку, она, казалось, принадлежала этому дому. На ее лице не было и тени улыбки, когда она заметила Андреа.

Одна из женщин приходилась сестрой Карлу Нэвиллу, другая была его женой. Андреа все не могла решить, кто же из них кто, но в конце концов остановилась на том, что старшая из женщин — его вдова. Она ошибалась.

Молодая женщина протянула ей руку:

— Мисс Торнтон? Я Дориан Нэвилл. Пожалуйста, располагайтесь. Возьмите, что вам захочется на завтрак, на буфете.

Подобное решение загадки смутило Андреа. У буфета, выбирая еду, она погрузилась в размышления. Красавица была вдовой Карла, но как объяснить то, что такая молодая, энергичная и привлекательная женщина выбрала в мужья старика-отшельника? Дело не в деньгах, особенно если учесть состояние плантаций и дома. Взгляд Андреа невольно заскользил по столовой, которая была не менее темной, чем ее спальня. Выцветшие и грязноватые шторы на высоких французских окнах, картины, рядами развешанные на стенах, требующие реставрации.

Андреа взяла себе кофе, несколько булочек и фрукты и заняла место рядом с Дориан. Так как за все это время с другого конца стола не последовало никакой реакции, официальное представление завершила Дориан.

— А это Рейчел, — более нежно, чем можно было ожидать, проворковала она, — сестра нашего дорогого Карла.

Андреа показалось, что Рейчел кивнула, но, возможно, это был обман зрения.

Не обращая внимания на молчание золовки и смущение Андреа, Дориан поддерживала беседу. Она извинилась, что не вышла к гостье, когда та приехала.

— Здесь, в Дрого-Мэнор, мы рано ложимся, — сказала она в свое оправдание.

Андреа могла только предполагать, насколько им должно быть скучно друг с другом, чтобы так стремительно отправляться в постель каждый вечер. Дориан попросила Андреа вкратце рассказать о себе и осталась вполне довольна беглым наброском, умело обходящим тонкие моменты. Особого интереса Дориан к ее биографии не проявила, зато Рейчел в первый раз за все утро оторвала взгляд от своей тарелки. Пока пожилая дама не забросала ее каверзными вопросами, Андреа перехватила инициативу:

— Я с нетерпением жду возможности познакомиться с коллекцией мистера Нэвилла. Говорят, у него есть несколько замечательных образцов.

Замечание было вполне невинным. Андреа хотела всего лишь увести тему разговора от своей персоны. Ответа от Рейчел Нэвилл она не ожидала, тем более настолько экспрессивного.

— Замечательные? — пронзительно протянула она. — Они выше всяких похвал. Мой брат все, за что брался, делал превосходно.

Пока Андреа смотрела на нее, пытаясь сообразить, как должным образом ответить на это заявление, если не ошибочное по сути, то по крайней мере сильно приукрашивающее действительность, Рейчел продолжала цедить сквозь зубы, едва шевеля губами:

— Я просила Прескотта нанять человека, который быстро и грамотно составит полный каталог, но я никак не ожидала, что он пришлет женщину, тем более столь юную. Хотя, возможно, вы выглядите моложе своих лет.

— Мне двадцать семь лет, — ответила Андреа. И до того, как последовало заключение о том, слишком она молода или нет, добавила: — И я, безусловно, женщина.

Дориан прыснула со смеху, спрятавшись за своей чашкой; Рейчел молча игнорировала их обеих. Андреа пригубила кофе и спокойно продолжила:

— Мистер Прескотт нашел, что я в состоянии справиться с этой работой.

Рейчел демонстративно поднялась и со скрежетом отодвинула стул по полу, выложенному плиткой. Этот тщательно, с чувством извлекаемый звук, визжащий и скрипучий, пронял Андреа до самых костей. На это, похоже, Рейчел и рассчитывала.

— Прескотт не видит дальше своего носа, а самоуверен без меры. Предупреждаю, мисс Торнтон, я не потерплю ни единой ошибки в работе над коллекцией брата. Ни единой!

Она пинком придвинула стул обратно к столу, но столь же впечатляющего скрежета добиться не смогла, повернулась и покинула столовую.

Андреа потеряла дар речи. Мгновение — и смех Дориан нарушил молчание:

— Ну не людоедка ли, а? Не принимай ее эскапады на свой счет. Она со всеми так обходится. Для Рейчел мой муж был единственным идеальным человеческим существом. Остальные не стоят даже того, чтобы их замечать. Ты к этому привыкнешь, — пообещала она. — Я-то, во всяком случае, привыкла, как и ко всему остальному здесь. — Горькая усмешка тронула ее полные губы. Эта затаенная обида сказала Андреа больше любых слов. В изломе губ сквозило, что в доме отчаянно скучно, что остров — забытое Богом унылое место, что жизнь здесь сама по себе невыносима.