Венецианское ожерелье - [6]

Покачав в изумлении головой и придя в себя, Андреа отстегнула ремень безопасности. Пилот появился в дверном проеме, открыл люк и улыбнулся так же широко, как и прежде.

— Этот маленький перелет из Сан-Хуана оказался весьма коварным. Но мне каждый раз приходится иметь дело с чем-то подобным, — заверил он.

Андреа рассыпалась в благодарностях, надеясь, что он не слышал ее перепуганного вопля. Тем более что, как она теперь понимала, это был скорее всплеск эмоций, чем зов на помощь. Она вынырнула из люка в тропическую ночь, спустилась по трапу и направилась к зданию из бетона, отвоеванному, как и взлетная полоса, у негостеприимных джунглей. Потрепанная непогодой табличка на двери возвещала, что это и в самом деле «Виндзорский аэропорт, остров Сент-Майкл».

Влажная духота ночи сменилась затхлостью закрытого помещения, где вопреки уверениям секретарши Зака Прескотта ее никто не встречал. Андреа огляделась. В одном углу рабочий паковал багаж, в другом за столом сидел сонный чиновник и читал газету. Он поднял на нее глаза и ленивым движением руки подозвал поближе.

Она подошла к столу с раскрытым паспортом, удостоившимся его рассеянного взгляда. Чиновник осведомился о месте назначения и счел возможным присоединить оттиск своей печати к компании собратьев. Когда эта работа была завершена, он зевнул и вернулся к своей газете. Андреа застыла на месте, словно превратившись в соляной столб, отказываясь верить, что ее так бесцеремонно игнорируют. Под ее взглядом чиновник оторвался от чтения и нехотя кивнул в сторону угла, где рабочий, закончив свои дела, устроился с сигаретой на стуле. За ним высилась гора неразобранного багажа. Два ее чемодана лежали в самом низу, придавленные холщовыми сумками с почтой и упаковочным картоном. Рабочий игнорировал ее столь же демонстративно, как и чиновник. В дверном проеме зияла чернота тропической ночи. Экипаж самолета бесследно растворился в ней, и вокруг не было даже намека на транспорт. Интересно, есть ли здесь такси, осмелится ли она спросить об этом у тех двух сфинксов, оккупировавших аэровокзал?

Большую часть жизни Андреа опекали настоящие мужчины. Мощные, сильные, считающие себя сделанными из более прочного материала. Рано или поздно все они, от учителей и отца до Картера и ее мужа, сталкивались с тем, что высокая симпатичная молодая женщина с прозрачной, как фарфор, кожей и огромными глазами, такая хрупкая, даже беспомощная на вид, на деле оказывалась куда сильнее, чем можно было ожидать. И физически, и эмоционально. Она справлялась со всем, с чем их учили справляться, даже самые сокрушительные удары не сбивали ее с ног.

Ну уж нет, думала Андреа, этот враждебный, Богом забытый аэропортик, исчезающие пилоты и служащие не собьют ее с толку. Пусть никто ее не встречает, она сама найдет способ добраться до места, а если эти двое не снизойдут до того, чтобы ей помочь, всегда есть телефон. Вон висит на грязной стене, весь такой одинокий и заброшенный. Будем считать, что он работает. Прежде всего разобраться с багажом.

Андреа уже начала сама оттаскивать верхние коробки, когда дверь распахнулась и длинными плавными шагами в комнату вошло новое действующее лицо. Выглядел мужчина безупречно: белый льняной костюм и бледно-голубая рубашка, волосы серебрились в резком свете электрических ламп. Андреа показалось, что он явился прямо со съемочной площадки.

— Я пришел освободить вас, — заявил мужчина, и Андреа расхохоталась: это и впрямь было похоже на кинофильм.

— Я Андреа Торнтон, — сказала она, протягивая руку своему избавителю.

— Очень на это рассчитываю, — ответил тот с чарующим британским акцентом. — Меня зовут Дэвид Марлоу, семейный адвокат Нэвиллов. Вижу, здесь, в Виндзоре, вы в совершенстве овладели искусством «помоги себе сам». — Он заметил попытки Андреа извлечь из неразобранной кучи свой багаж. — Дороги на острове просто обворожительны, не находите? Действуют поистине расслабляюще. — Он с обезоруживающей легкостью отбросил в сторону оставшиеся коробки, подхватил ее багаж и направился к машине. Возле безупречного англичанина Андреа почувствовала себя усталой, просто вымотанной путешествием, но уже не одинокой. Дэвид Марлоу, похоже, станет ее другом.

Когда они свернули к холмам, оставив аэропорт далеко позади, Дэвид уловил ее состояние и подхватил нить разговора:

— Хорошо, что вас не задела буря. Она выдохлась около часа назад.

— Скорее, мы ее задели.

Дэвид засмеялся и обернулся, чтобы взглянуть на свою пассажирку. Печать усталости легла на ее лицо, с изяществом камеи выделявшееся на фоне окна.

— Вы неплохо выглядите, — восхитился он. — Надо же, вы намного выносливее, чем кажетесь на первый взгляд.

— Я не выдержала и закричала, а теперь чувствую себя ужасной дурой.

— В первый раз это действительно ужасно, — признал он, — но наши пилоты не промах. Такие и на одном крыле до места доберутся.

Он резко свернул на узкую дорогу, вьющуюся высоко над морем.

— У нас встречаются и гористые участки, — пояснил он. — Вы что-нибудь знаете о Сент-Майкле?

— Только то, что он долгие годы относился к британским колониям, и, по словам моего пилота, это карибская мечта.