Венец. Эпизод третий - [10]

Все закивали, и я тоже. Правда, думал не о пяти эксгумациях, а о том, как нам «повезло», что своей последней жертвой убийца выбрал дочь мэра Феодосии. Если бы не этот его просчет, мы могли бы нескоро узнать о том, что творится в этом маленьком приморском городке. А так…

Я представил, как это было. Убитый горем отец приезжает на опознание в керченский морг. Видит свою дочь на стальном прозекторском столе, выслушивает версию о самоубийстве, после чего начинает орать. Сообщает, что «Анна была хорошей девочкой!», «никогда не пила» и «уж тем более, не стала бы травить себя таблетками». В общем, он не верит, ищет виноватого, а так как возможностей у него чуточку больше, чем у всех остальных убитых горем родителей вместе взятых, то требует, чтобы тело его дочери исследовали на магию. И ее следы обнаруживаются.

Дальше все проще. Кому-то из местных полицейских (ага, вот его фамилия, следователь Филиппов) приходит в голову, что дочь мэра Феодосии и еще одна девушка в морге внешне очень похожи. Решая проверить догадку, он заставляет эксперта провести тест и с этой жертвой «несчастного случая», вскоре получив подтверждение — есть магия. Шестую ему уже подсказывают проверить[МСВ1], а потом вступают в силу алгоритмы, вбитые в каждого нормального следака — он ищет подобное. Он ищет и, естественно, находит.

Так на доске екатеринодарской Секции появляются восемь фотографий. Три подтвержденных жертвы запретной магии, и пять — предположительных.

— Почему именно запретной? — уточнила здесь Кэйтлин.

— Ну, если мы считаем, что девушки не сами решили свести счеты с жизнью… — начал я, опередив открывшего рот Годроха.

— Магия контроля и принуждения? Убийца орк? — тут же сориентировалась девушка. Про видовые особенности магии она уже знала.

— Не обязательно, — Шар’Амалайя в очередной раз остановила фонтанирующую вопросами Кэйтлин. — Но вывод напрашивается, согласна.

— Есть и артефакты, с помощью которых можно заставить человека сделать то, чего он не хочет, — сообщил гном. — Но они тоже под запретом.

— А еще — проклятья, — тихо, так чтобы услышать его мог только я, сообщил Василич. Он еще стеснялся высказываться в компании нелюдей, хотя как сотрудник Секции мог, и даже должен был это делать.

Забрать с собой домового мне предложил Лхудхар. Сам орк не очень ладил с метаморфами, а после моего ухода Василича надо было закреплять за каким-то другим следователем УБОМПа, чего никто из них не хотел. Вот и вышло, что остался мой бывший порученец не у дел, хоть увольняй его. А ведь для домового без «прописки» это смерти подобно. Да и сотрудник полезный. Так что я согласился. Согласовал этот вопрос с эльфкой, нашел подходящий валенок, в котором и принес домового в новое помещение.

На замечание Василича я ответил поощрительным кивком, мол, молодец, верное замечание. А вот представители Старших рас, как по команде, либо скривились, либо презрительно хмыкнули. С их точки зрения, версия, озвученная домовым, не имела права на жизнь. Потому что… ну какая магия у Младших? Заговоры-наговоры? И с их помощью убиты восемь девушек? Да ладно!

Мне тоже не казалось, что использовалось проклятье, но предположение нельзя было исключать, не проверив. В отличие от эльфов, гномов и орков, я прекрасно знал, каких дел можно наворотить с помощью способностей Младших рас.

Был у меня один случай в практике, когда один мстительный, да еще и бездомный метаморф целую семью чуть со света не сжил. Мы довольно быстро сумели разобраться, никто не успел умереть, так, легким испугом отделались да неврозами. А могли и руки на себя наложить, пройди побольше времени.

А было все просто. Семья с ребенком заселилась в квартиру. Прежний хозяин умер (естественные причины), а домовой, который с ним договор заключал, остался. Что примечательно, про него никто и не вспомнил в ЖЭКе, так как человек и метаморф не оформляли официального соглашения, чтобы не платить налоги. Но «прописку» провели по всем правилам, так что формально перевертыш в своем праве был.

Новые жильцы сперва его обидели, уже не помню, как. А потом решили выселить, но тоже сэкономив. Пригласили для этого не официального представителя ЖЭКа, а какую-то родственницу из деревни. Та своими отпугивающими травами ситуацию еще больше обострила, и домовой начал жильцам мстить.

Делал он это грамотно и тонко: здесь труба протечет, тут шуруп, который полку держит, расшатается. По ночам концерты устраивал, а под конец и вовсе границы приличий потерял — стал видения спящим посылать, делая невыспавшихся людей нервными и раздражительными. А те, вместо того, чтобы выселить незаконного жильца, продолжали войну «народными» средствами. Например, выставляли прокисшее молоко в блюдце, а в хлеб — осколки стекла заталкивали. Идиоты, в общем.

Когда к делу подключился УБОМП, лихорадило уже весь подъезд. Морф слетел с катушек, пришлось, не без помощи других домовых, в окрестных домах обитавших, его развоплощать. Жалко бедолагу было, но тогда я урок усвоил — Младших нельзя недооценивать.

Только вот, учитывая обстоятельства нашего дела, я не мог придумать мотива, по которому перевертыш стал бы девушек до самоубийств доводить. С другой стороны, до недавнего времени я и вооруженных винтовками домовых не встречал, а тут довелось. Правда, там не метаморф был в чистом виде, а продукт магогенетики, как и Кэйтлин. И если мы имеем дело с детищем Вивисекторов, подобным тому, которого ИСБ забрало…