Вена: история города - [4]
Об обитателях дома в годы войны сегодняшние жильцы знают немного. Некоторое из их родителей были членами штурмовых отрядов и поселились здесь в порядке программы «ариизации» населения. После окончания войны вернулся прежний домовладелец, бежавший от национал-социалистов еврей, и восстановил — благодаря «Первому закону о возвращении» и поистине чудесному стечению обстоятельств — права на свою собственность. Он владел домом до глубокой старости, но ничего не мог поделать с жильцами, расквартированными здесь во время войны, которые платили ему буквально гроши. Смехотворную квартплату, которую на основании закона о защите квартирантов ежемесячно перечисляли жильцы, назвали «подати за мир». А военные квартиранты только равнодушно пожимали плечами: зачем им выезжать из таких удобных квартир? Да, они сочувствуют хозяину дома, господину Кернеру, с которым у них никогда не было проблем, но такова жизнь, она несправедлива. Упомянутый закон о защите квартирантов вступил в силу в 1917 году, чтобы защитить солдатских вдов от выселения, и действует, как и многие другие постановления, до сих пор. Сегодня его действие распространяется на 30 000—40 000 венских квартир, и лишь недавно появилась поправка, что наследники сегодняшних жителей этих квартир уже не будут больше платить «подати», которые в отдельных случаях составляют всего 1 евро.
В 1983 году у нашего дома появился новый, нынешний, хозяин Фридрих Хардэгг. Дом ему достался в не очень хорошем состоянии. Цена в 6,5 миллионов шиллингов (около 470 000 евро) была не маленькой суммой, но и покупка была неплохой. Сегодня цена за квадратный метр площади в нашем районе превышает 2000 евро. Конечно, новому хозяину предстояло провести большие ремонтные работы, и низкая квартплата не могла покрыть расходов. Потребовалось проявить терпение и находчивость. И вот появились двенадцать новых квартир в ходе второй очереди работ по перестройке чердачного помещения. Эти квартиры сдаются уже за совсем другие деньги (сегодня ежемесячная квартплата за самую маленькую квартиру в Вене составляет около 800 евро). Да и в паре старых квартир сменились жильцы. Из 66 квартир нынче «принадлежат» господину Хардэггу только 48. У других — разные хозяева, но жильцы часто связаны дружескими или родственными узами.
Старшее поколение любит вспоминать, как на заднем дворе пахло липами, до того как там был построен подземный гараж. Выхлопные газы быстро доконали деревья. «Когда-то здесь зимой заливали каток. И еще тут был свой колодец», — мечтательно улыбаясь, рассказывают старики и показывают фотографии в альбомах. Там, где сегодня находятся приемная ветеринара и багетная мастерская, когда-то располагалась бакалейная лавка. Довольно часто в их рассказах фигурирует и гостиница на несколько номеров. Она размещалась в углу двора, на месте нынешней химчистки, просуществовала вплоть до 1960-х годов, и конечно же, перед ней был красивый палисадник.
Глава вторая
Прилегающие окрестности
Когда я сижу дома перед компьютером и смотрю в окно, то с высоты моего перестроенного мансардного этажа я вижу не столько переулок внизу, сколько балкон безликого дома напротив и крону растущего перед ним дерева, которому, наверное, лет сто. Обитателей квартиры с балконом я никогда не встречала на улице, но тем не менее можно сказать, что мы с ними почти знакомы. Я знаю, что они любят рано вставать, и могу видеть, как они старательно ухаживают за цветами. Только вот жаль, что плоды их трудов — сами чудесные цветы — скрыты от меня за оградой балкона. А иногда у нас с обитателями этой квартиры случается даже общее развлечение — мы вместе наблюдаем фейерверк в саду дворца Шварценберг. Наверное, и им тоже немало известно обо мне: они видят, как я ухожу, прихожу, как много работаю и сижу перед компьютером…
Больше вообще-то в этом скучном здании нечего разглядывать, ничего примечательного нет ни в нем, ни в соседних квартирах. Зато куда более увлекательно погрузиться в добрые старые времена. Воображение будоражит уже то, что почти точно напротив, по адресу Салезианер-гассе,11, некогда находился особняк фон Вечера. Официально он именовался дворец Сальм, по фамилии первых владельцев, принадлежавших к известному аристократическому роду. Так, например, граф Никлас Сальм заслужил лавры еще при организации обороны Вены во время первой турецкой осады. Конечно, барочный дворец потомки графа Никласа воздвигли значительно позже — в начале XIX столетия. Он располагался среди прекрасного парка и в непосредственном соседстве с садом великолепного дворца Меттерниха. В 1916 году красивый особняк снесли, и позже на этом месте появилось новое здание в стиле модерн. Совсем рядом стоял и стоит сегодня дом И. Цана — штаб-квартира известной фирмы-производителя люстр, которая некогда обслуживала и двор кайзера. После революции 1848 года дворец Сальм перешел в руки сербского князя Милоша Обреновича. Он расширил его и добавил передний сад, который сохранился на Салезианергассе и по сей день. Небольшой дворец в стиле барокко вовсе не был редкостью в этой столь полюбившейся аристократам округе, и, не случись в 1880 году с его обитателями трагическая история, вряд ли бы кто-нибудь помнил о нем.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.
На протяжении нескольких лет мы совместно с нашими западными союзниками управляли оккупированной Германией. Как это делалось и какой след оставило это управление в последующей истории двух стран освещается в этой работе.
Венеция — имя, ставшее символом изысканной красоты, интригующих тайн и сказочного волшебства. Много написано о ней, но каждый сам открывает для себя Венецию заново. Город, опрокинутый в отражение каналов, дворцы, оживающие в бликах солнечных лучей и воды, — кажется, будто само время струится меж стен домов, помнящих славное прошлое свободолюбивой Венецианской республики, имена тех, кто жил, любил и творил в этом городе. Как прав был Томас Манн, воскликнувший: «Венеция! Что за город! Город неотразимого очарования для человека образованного — в силу своей истории, да и нынешней прелести тоже!» Приятных прогулок по городу дожей и гондольеров, романтиков и влюбленных, Казановы и Бродского!
Королевский замок на вершине скалы, у подножия которой когда-то колыхалось озеро нечистот, а ныне радует глаз зеленью обширный парк. Длинная улица, известная как Королевская миля и соединяющая замок с дворцом Холируд, обителью Марии Стюарт. Принсес-стрит с ее многочисленными магазинами. Роуз-стрит, которую иначе называют улицей пабов, вечно оживленная Грассмаркет, холм Кэлтон-Хилл с памятником Нельсону, обсерваторией и «северным Парфеноном» — колоннадой в честь побед герцога Веллингтона… Все это Эдинбург, столица Шотландии и настоящий город-памятник, словно застывший во времени и все же удивительно живой и всегда прекрасный — в типичную шотландскую морось и, конечно, в лучах солнца.
Каир — зримое воплощение истории человечества на протяжении сменявших друг друга поколений и эпох. Это и Нил, и великие пирамиды Гизы, до которых буквально подать рукой, и развалины Гермополя, и христианские церкви, и величественные мечети, и особняки, "унаследованные" от колониального периода, и современные эстакады. На каирских улицах роскошные "Мерседесы" и "БМВ" мирно соседствуют с тележками, запряженными осликами. Каир — "мать городов", по выражению арабского путешественника Ибн Баттутаха, — принадлежит одновременно Ближнему Востоку, Африке и всему миру.Приятных прогулок по городу фараонов и султанов, Наполеона и Лоуренса Аравийского, Гамаля Абдель Насера и Нагиба Махфуза!
Собор Святого Семейства и всегда многолюдная Рамблас. Парк Гюэль, один из шедевров великого Гауди, и соперничающие друг с другом великолепные дома на Пассейч де Грасия. Геометрическая сетка квартала Эйшампле, бесчисленные ресторанчики и кафе Готического квартала, величественнный Монтжуик и знаменитый стадион «Камп Ноу»… Всё это — Барселона, столица, сердце и живой символ Каталонии, «тёплый город у теплого моря», город Пабло Пикассо и Жоана Миро, Антонио Гауди и Хосепа Льимоны, город типично испанский — и совсем непохожий на другие города Испании. Добро пожаловать в Барселону!