Великолепная западня - [66]

На книжной полке горкой были навалены журналы. Ого, дневник! В кожаном переплете – номера телефонов: Эдди, Лари, Джо и вот оно – Мел. Почерк совершенно девчачий, буквы круглые, большие. Запись трехдневной давности гласила:

«…серебряные доллары, но Мел не знает, что я об этом пронюхала. Должна найти…»

Запись обрывалась. Я стал рассматривать дневник внимательно. Не похоже, чтобы такая девушка вообще держала в руках перо и чернила, а тут – целый роман!

И грубый, низкий голос согласился со мной…

Глава 8

Он стоял, сдвинув шляпу на затылок, где щетинился серебряный ежик волос. Губы его слегка обвисли, глаза потеряли блеск. Выпивает. Это началось после того, как он понял, что его карьере в полиции приходит конец, что он достиг уже потолка. Это был Мак-Налти.

– Да, не похоже, чтобы она вела дневник. Не такая это была дамочка!

Он еще больше продвинулся в моем направлении, сжимая кулаки.

– Знаешь что, Шенд?

– Пока нет.

Он оскалился, показав вставные зубы.

– Все равно узнаешь. Я следил за тобой.

– Полагаю, это позволит тебе поумнеть и тебя назначат на место Магулиса.

Не могу обойтись без того, чтобы не уколоть этого быка и увидеть, как он краснеет, точно гигантский помидор.

– А ну, повтори! – зашипел он.

– Зачем? Ты что, глухой?

Он было поднял кулаки, но сдержался.

– Вы не сообщили капитану, что отправились сюда? Не сообщили? – перешел он на официальный тон.

– Я до последней минуты не знал, что отправлюсь сюда.

– И скрыли от полиции, что знаете адрес убитой? Это вам будет дорого стоить, Шенд. Если бы это был Риф-Сити, я бы с вами разделался!

– К вашему сожалению, это Нью-Йорк.

– Отдай дневник! – Он протянул свою клешню. Я проигнорировал его жест.

– Через неделю у нас будет новый капитан, и тогда твой дружок не сможет уже помогать тебе, – рыкнул Мак-Налти.

Я расхохотался.

– Послушать бы, как ты скажешь это Магулису. Вот будет умора.

– Скажи только еще раз, и я тебя…

– С какой стати? И потом ты знаешь, что Магулис не любит дураков. Просто он не марает рук, когда их допрашивает.

Он сглотнул, но промолчал.

Мак-Налти обошел всю квартирку, заглянул во все углы. Опыт у него был колоссальный, он ничего не пропустил, но ничего и не обнаружил, потому что обнаруживать-то было нечего.

Я шел за ним и улыбался. Бросив взгляд на проигрыватель, вдруг заметил, что там стоят два диска. Один был старый и тяжелый блин. Ему было десять – двенадцать лет: Янг, «Серебряный доллар».

Я включил проигрыватель и прослушал песенку до конца.

Мак-Налти сумел-таки мне нагадить. Но ребята уже нашли ее адрес сами и все равно послали бы сюда команду.

Я уже не думал о Мак-Налти. Мне вдруг пришла в голову мысль, которой не мешало бы прийти туда пораньше.

В особняке на пустынной Мильтон-авеню, как всегда, не было света, но луна – верная подруга воров и детективов – бросала яркий луч на оливково-зеленую дверь и мраморного льва, который успел, вероятно, за это время соскучиться еще больше.

Древняя горничная распахнула дверь. Ее волосы были накручены на бумажные папильотки, а фланелевая ночная рубашка и халат казались надетыми на ручку от метлы – такой плоской и тощей была ее грудь. Если она и обрадовалась моему появлению, то великолепно сумела это скрыть.

– Что вам угодно? – выкрикнула она мне в лицо.

Я спокойно вошел в холл следом за ней.

– Передайте миссис Дрейк, что я здесь. Если это ей не по вкусу, то тут уж ничего не поделаешь!

Она пожевала губами и пошла вверх. Вернувшись, буркнула:

– Идите к ней и не вздумайте курить!

Я усмехнулся и, войдя в гостиную, плюхнулся в кресло. Поболтав некоторое время ногой, я пересел на ручку другого кресла, но прошло еще добрых пять минут, прежде чем из двери выплыла миссис Фло Дрейк в небесно-голубом халате и шлепанцах того же цвета.

– Итак, – рявкнула она, – где мой парень?

– Я не нашел его, миссис Дрейк.

– Что?!

– Я уже сказал, его нет.

Она рухнула в кресло и яростно закудахтала. Я посмотрел на часы.

– Я почиваю в это время, молодой человек, – сказала она, словно прихлопнув надоедливую муху.

– Я это уже заметил.

– Я полагала, что у вас есть известия о моем сыне или другой повод к нарушению моего спокойствия и отдыха…

– Возможно, есть и другой повод, миссис Дрейк. Даже представить себе трудно, какой!

– С нетерпением хочу знать о нем, молодой человек.

– Доллары, – сказал я тихо, – серебряные доллары. Возможно, очень много серебряных долларов.

В глазах ее что-то вспыхнуло, и она тут же отвернулась.

Я быстро заговорил:

– Кое-что в этом деле не ясно. Например, относительно отъезда вашего сына и вашей невестки в Рино.

Она стала крутить на пальце массивный перстень с ярко-желтым камнем.

– Я наняла вас, чтобы вы нашли моего сына, а не для того, чтобы вы тут врывались среди ночи в гостиную.

Я не моргнув глазом выслушал это обвинение и продолжал:

– Я не сказал ничего дурного. Но с серебряными долларами, кажется, попал не в бровь, а в глаз. Тут что-то есть, что может пролить свет на происходящее.

Долгое время она неподвижно сидела в кресле. Потом медленно, словно тесто, стала подниматься. Я поддержал ее. Встав, она стала буравить меня ненавидящим взглядом. Затем, видимо, решилась.

На стене висела большая картина, написанная маслом, – «Незабвенный закат на Темзе». Рядом торчал масляный портрет мужчины с синевато-черными волосами и длинными усами – типичный роковой красавец. Похоже, он перебирал воспоминания – он выглядел человеком, у которого они должны быть.