Великодушный деспот - [16]

— Нет, я ждать не могу, так что подождать придется вашей ванне. Прошу садиться. — Энтони говорил голосом приятным, но твердым. Он уже подобрал все деньги, рассыпавшиеся по полу, и теперь аккуратно раскладывал их на столе. Девушка резко обернулась к нему, моментально забыв все свои благие намерения.

— Я знаю, что вы намерены мне сказать — что мы никуда не годимся, что мы безнадежно все провалили. Я всегда говорила, что у нас ничего не выйдет, и вам лучше всего избавиться от нас, прежде чем мы вас разорим!

— Дорогая моя, то, что вы говорите, — детский лепет, — спокойно заметил Энтони.

Полина повернулась к двери и вслепую нашаривала ручку. Жгучие слезы злости и стыда покатились градом по ее щекам.

— Я вам не дорогая, и я не желаю слушать, что вы там собираетесь говорить. Я намерена…

Он быстро схватил ее за локоть и потащил к стулу.

— Делайте, что я вам говорю.

Полина уступила его силе, смахивая слезы с мокрых щек, и услышала, как булькает какая-то жидкость, которую наливали в стакан.

— Выпейте и вытрите лицо.

Энтон протянул ей бокал и чистый белый платок.

— Я… я не хочу. — Она готова была бросить бокал ему в лицо.

— Берите, — строго сказал он.

Полина схватила платок, скомкала и зарылась в него лицом. Сквозь ткань, пахнувшую лавандой, она услышала ненавистный повелительный голос:

— А теперь выпейте.

Неохотно девушка взяла стакан и отпила. Это была содовая с каким-то алкогольным напитком, который согрел и успокоил ее. Герцогиня подошла и вкрадчиво положила голову ей на колени, и Полина стала гладить голову собаки, пытаясь тем временем собраться с духом. Она подняла глаза и встретила прямой взгляд Энтони, и вдруг с удивлением заметила, что на самом деле глаза у него не темные, а светло-карие, прозрачные, с зеленовато-серыми и янтарными прожилками.

— Перестаньте, — сказал тот добродушно. — Я уверен, у вас слишком сильный характер, чтобы останавливаться перед первым же препятствием. Я вижу, что вы очень старались, хотя побольше аккуратности не помешало бы. — Он взял книгу учета наличных. — Вам еще нужно завести отдельную книгу расписания занятий, тогда не будет маленьких накладок, вроде той, что произошла только что.

Тут Полина вспомнила, что действительно забыла записать Дрейтонов на следующий урок — когда это будет, во вторник, в среду? — и виновато кивнула с удрученным видом.

Весь следующий час мистер Марш разбирал с ней бухгалтерские книги, объясняя, как и что нужно делать. Она берет сено по очень высокой цене, разве нельзя найти другого поставщика, подешевле? Майкл говорил, что сюда заезжает много коммивояжеров. Он считает, что Куперс может продать дешевле, чем Браун, ваш теперешний поставщик.

Полина беспокойно шевельнулась на стуле.

— Мне не нравится их представитель… он позволяет себе слишком много вольностей, — призналась она и тут же пожалела об этом.

— Тогда заставьте Майка иметь с ним дело, и потом, не могли бы вы писать чуть-чуть поразборчивей?

Она кивнула, подавляя желание возмутиться и вспомнив, что ей следует быть готовой к замечаниям и прислушиваться к критике.

— Я… я Постараюсь.

— Молодец! На сегодня достаточно.

Полина осторожно отпихнула от себя Герцогиню и встала. Она не очень-то хорошо начала эту встречу и теперь чувствовала, что должна как-то извиниться перед ним.

— Простите, что устроила здесь сцену, — смиренно сказала она. — Спасибо вам, что вы были так терпеливы со мной. — Она заметила, что все еще сжимает в руке мокрый скомканный платок. — Я попрошу Линетт выстирать его для вас. — Девушка уже смелее взглянула ему в глаза. — Я буду стараться изо всех сил… э-э… чтобы устроить вас. — Она вспомнила фразу тетушки Марион.

— Вот и отлично, — весело откликнулся Энтони. — Надеюсь, я смогу помочь вам встретить суровую правду жизни подготовленной. Потому что какую бы должность вы впоследствии ни занимали, вам все равно потребуется дисциплина и профессиональное отношение к делу.

Последние слова сильно охладили Полину. Еще совсем по-детски она думала, что Марш должен был бы гораздо мягче и нежнее откликнуться на ее извинения.

— А теперь я могу пойти и принять ванну?

— Сначала внесите эти деньги в книгу приходов и положите их в кассу.

«Просто школьный учитель какой-то», — фыркнула она про себя, послушно исполняя это указание.

Энтони с сомнением посмотрел на неразборчивые каракули.

— Надеюсь, вы сможете это потом прочесть?

— Знаете, почерк у меня такой же непослушный, как я сама, — коротко ответила Полина. — Но я его разбираю, и, как ни странно, Майк тоже.

Она захлопнула книгу и пошла к двери, но на пороге ее снова остановили.

— После ванны не могли бы вы переодеться в юбку?

Она, не понимая, уставилась на него:

— Юбку?..

— Да. Сегодня мой первый день в новом владении, ваша тетушка очень любезно предложила пообедать всем вместе, и мне хотелось бы обедать с молодой барышней, а не с мальчиком-конюхом.

— О! — Она вышла, громко хлопнув дверью, и услышала за спиной смех.

В ванной Полина решила, что ничто не заставит ее наряжаться ради Энтони. Накинув старую рубашку, она пошла в заднюю комнату, которая всегда была ее собственной, в то время как тетушку она предпочла переселить в большую комнату в передней части дома, раньше принадлежавшую отцу. Из окон были видны конюшни справа, и это послужило одной из причин, почему ей так полюбилась эта комната; а другая причина заключалась в том, что под окном росла роза и ее бутоны поднимались до самого подоконника. Девушка взяла свои старые брюки для верховой езды и застыла размышляя. Сегодня днем ей надо давать еще один урок, потом нужно будет засыпать кормушки и поменять подстилки у лошадей. Она же не может без конца переодеваться, только чтобы угодить прихотям Энтони. Он не должен этого требовать. Все-таки Полина бросила штаны на пол и отодвинула занавеску, закрывавшую нишу в стене, которая выполняла роль гардероба. Коллекция ее платьев была более чем скудной, на излишества никогда не хватало денег, да и некуда ей наряжаться. На глаза попалось зеленое кримпленовое платье, самое последнее приобретение, и, сбросив широкую рубашку, Полина надела его. Оно было очень простым, без изысков, но цвет удачно подчеркивал свежесть ее лица, а волосам придавал какой-то медный оттенок. Полина причесалась, чтобы создать хоть какую-то видимость порядка на голове, и сунула узкие ступни в кремовые сандалии. Большого зеркала в комнате не было, но в зеркале на туалетном столике отражались слегка загоревшее лицо, широкоскулое, резко сужающееся к треугольному подбородку, большие серые глаза, опушенные длинными темными ресницами, и красиво очерченные тонкие брови. Полина не пользовалась косметикой, но выглядела юной и нежной, как весенний бутон. Внизу зазвенел колокольчик, означающий, что обед готов, так что у нее не оставалось времени пожалеть о своем решении. Пора было спускаться вниз в требуемой юбке и на тот раз позволить Энтони одержать победу.