Великодушный деспот - [12]

— Отлично! — воскликнул Майкл. — Но откуда мы возьмем деньги на аренду?

— Вам не надо будет платить аренду, — последовал ответ. — И вы будете занимать только часть дома. Лучшие комнаты мистер Марш намерен оставить себе на тот случай, если приедет сюда отдохнуть на выходные или в отпуск. А вам, мадам, — адвокат повернулся к тете Марион, — он предлагает должность экономки, так как ему потребуются приготовление пищи и другие услуги. За это он готов платить вам довольно внушительное жалованье. Мисс и мистеру Геральд, — он бросил беспокойный взгляд на окаменевшее лицо Полины, — предлагается работать инструкторами в школе верховой езды с небольшим жалованьем и… в общем… с процентом от прибыли, если таковая будет. — Последние слова он произнес особенно отчетливо, потому что насчет школы верховой езды имел свое, особое мнение. — В ваши обязанности будет входить ведение счетов, — адвокат сурово посмотрел на Полину, — чтобы выяснить, приносит ли это предприятие прибыль. Вы не станете возражать?

Майкл засмеялся:

— Да Лина вообще считать не умеет, если она сложит два и два, у нее получится пять.

Полине казалось, что она сейчас задохнется от возмущения. Ей было совершенно очевидно, что Энтони сразу понял, насколько она неумела и бестолкова, и теперь хочет выставить ее на всеобщее посмешище. Он, видимо, решил, что если дать ей поиграть в школу верховой езды, ее беспомощность сразу выяснится и Полина сама в ней убедится.

Мистер Смитерс нахмурился и посмотрел на Майкла.

— Это очень серьезное предложение, мистер Геральд, — резко заметил он.

— По-моему, это просто замечательно! — воскликнула Линетт, глаза девочки сияли от восторга. — Это так сказочно щедро — только что же делать мне?

Лицо мистера Смитерса смягчилось, он улыбнулся:

— Мистер Марш надеется, что вы останетесь жить в «Трех Печках» и, как раньше, будете считать его своим домом, — ответил он ей.

— Я так и знала, что он добрый и милый! — в восторге закричала Линетт. — Он понимает, как мы все несчастны и как мы не хотим уезжать отсюда, а у тебя останутся твои лошади, Лина! Даже не знаю, как мы сможем его за все это отблагодарить?

Полина сжала кулаки. Линетт еще ребенок, она верит в добрых волшебников, или в данном случае в одного волшебника, но сама-то она достаточно взрослая и понимает, что ничто не делается просто так. Она не сможет работать на этого человека, которого презирает, как бездельника и неженку, и она не вынесет того, что он станет хозяином всего здесь. Всего, что она так любила, во что вложила всю свою душу, и только затем, чтобы он смеялся над ее никчемностью! Она не вынесет этого, лучше зарабатывать на жизнь самой черной, самой неквалифицированной работой, чем согласиться на такое предложение. Стараясь сдержать гнев, Полина спросила саркастическим, как она надеялась, тоном:

— И как долго будет длиться это достойное восхищения устройство дел? Пока он не женится?

Мистер Смитерс пошелестел бумагами и откашлялся.

— Мистер Марш не пожелал сообщить мне о своих предполагаемых матримониальных планах, — сухо отрезал он. — Полагаю, вы получите соответствующее извещение в случае изменения его планов. Насколько я могу судить, это предложение делается на временной основе. — Он сурово блеснул стеклами очков на Полину и Майкла. — Так что вы здесь останетесь как бы на испытательный срок.

— Отлично. — Полина ответила таким же взглядом. — Надеюсь, он понимает, на что идет.

Мистер Смитерс вздохнул с плохо скрытым раздражением.

— Мисс Геральд, я советую вам принять это предложение, пусть даже на временной основе, потому что, как бы дела ни пошли дальше, ваше положение все равно не может быть хуже, чем сейчас.

— Я со своей стороны с благодарностью принимаю это щедрое предложение, — провозгласила тетя Марион. — Мои планы можно осуществить потом, в любое время. Я с радостью останусь здесь, пока дети окончательно не определятся и не встанут на ноги. Даже если ничего особенно хорошего из этого не выйдет, у нас хотя бы будет время отдышаться и оглядеться.

Она слегка вздохнула, понимая, что ее мечта о тихом житье в городе уплыла и растаяла за горизонтом, и принялась обдумывать, как угодить новому, совершенно незнакомому хозяину поместья. Ее гораздо сильнее волновала судьба Майкла и Полины, чем она готова была признаться, но Марион Торн, конечно, понимала, что никакой благодарности за свое самоотречение ни от кого не получит. Юные члены семьи всегда воспринимали ее как должное и даже не задумывались, чем она жертвует ради них.

— Я всей душой «за», — сказал Майкл. — Во всяком случае, на данный момент меня это устраивает, пока я не найду работу в какой-нибудь автомобильной фирме.

Все посмотрели на Полину. Она повернулась к родным с яркими малиновыми пятнами на щеках, серые глаза сверкали.

— Я и подумать не могу о том, чтобы согласиться, — почти крикнула девушка. — Это… это просто благотворительность! Потому что наша школа никуда не годится, и я никуда не гожусь, И Майкл тоже…

— Слушай, говори за себя, сестренка, — возмутился Майкл, — говори за себя!

— Я, во всяком случае, очень хорошая домохозяйка, — с достоинством возразила тетя Марион. — И склонна думать, что это именно то, что сейчас необходимо мистеру Маршу в первую очередь. — Она повернулась к мистеру Смитерсу: — Можете ему сказать, что мы чрезвычайно рады принять его в высшей степени щедрые условия и приложим все усилия, чтобы удовлетворить его требования — по-моему, так говорится? — Она чуть печально улыбнулась. — А теперь, мистер Смитерс, я уверена, что вы не откажетесь от чашки чая. Идите в гостиную и отдохните, пока я буду готовить чай.