Великий йог Тибета Миларепа - [31]

Будь терпелив и жди, и тебе будет передано Учение. Но мне думается, что ты умелый парень. Поэтому, я хотел бы, чтобы ты построил дом для моего сына Дарма-Додай (Юноша, Букет Сутр). Когда ты его закончишь, я не только сообщу тебе Истины, но также буду снабжать тебя пищей и одеждой во время твоего обучения». «Но, — настаивал я, — что случится со мной, если за это время я умру, не освободившись?» Он ответил: «Я обещаю, что за это время ты не умрешь. Мое учение дает определенную гарантию. И поскольку ты, как видно, обладаешь большой энергией и упорством, ты можешь стремиться к цели беспрепятственно, независимо от того, достигнешь ли ты Освобождения в течение одной жизни или нет. Моя секта не совсем такая, как другие секты. В ней больше эманации божественной благодати и более непосредственное духовное откровение, чем в какой-либо другой секте»[93]. Утешенный и обрадованный этими обещаниями, я сразу спросил ламу о плане дома.

Поручая мне эту работу, лама (как я понял потом) преследовал три цели: во-первых, он[94] хотел построить дом в удобном и безопасном месте, невзирая на то, что его родственники дали клятву друг другу во время пира, в котором Марпа не принимал участия, не строить в этом месте никаких укреплений. Во-вторых, он хотел, чтобы я искупил мои преступления, и в-третьих, он намеревался ввести в заблуждение своих родственников, создав для себя возможность беспрепятственно выстроить дом там, где хотел.

У него был свой план, и он осуществил его следующим образом. Поднявшись со мной на возвышенность, обращенную к востоку, и выбрав там место, он начертил план круглого здания и приказал приступить к строительству на этом месте. Я сразу принялся за работу. Когда я возвел уже половину здания, он пришел и сказал, что, давая указания, он недостаточно хорошо обдумал их и что я должен прекратить работу, сломать то, что я построил, и отнести землю и камни на место, где я их брал.

Когда я выполнил этот приказ, лама, казавшийся мне пьяным[95], повел меня на возвышенность, обращенную на запад, и, приказав мне строить там другой дом, начертил план в форме полумесяца и затем удалился. Когда я возвел половину требуемой высоты, лама снова пришел ко мне во время моей работы и сказал, что и этот дом не годится и я должен отнести глину и камни обратно туда, откуда я их принес. Я снова повиновался ему, и лама затем повел меня на возвышенность, обращенную к северу, и сказал мне: «Мой Великий Маг, по-видимому, я был пьян, когда я в прошлый раз велел построить дом, и поэтому дал тебе неверные указания. Вероятно, это была моя ошибка. Но сейчас ты должен построить мне на этом месте действительно хороший дом». Я осмелился сказать ему, что непрестанно строить дома, чтобы затем разрушать их, накладно и для него, и для меня. Я умолял его сначала подумать как следует, а затем давать приказания. Он сказал: «Я не пьян сегодня и хорошо обдумал вопрос. Дом тантрийского мистика должен быть треугольным. Поэтому построй мне дом такой формы. Этот дом мы не будем разрушать».

Теперь я строил уже дом треугольной формы. Когда работа была выполнена на треть, лама пришел и спросил: «Кто приказал тебе строить такой дом?» Я отвечал: «Этот дом для сына твоего преподобия я строю по твоему указанию». «Я не помню этого, — сказал он, — но если это так, то в то время я, видимо, не владел собой или был в невменяемом состоянии». «Но, — настаивал я, — боясь, что что-то подобное может случиться, я осмелился просить твое преподобие тщательно обдумать этот вопрос, и тогда ты соблаговолил убедить меня, что ты все тщательно обдумал и что этот дом не будет разрушен. И твое преподобие имел тогда вполне нормальный вид». Лама возмутился: «Как ты это докажешь? Как? Ты хочешь погубить меня и мою семью с помощью колдовства или запереть нас в твоем доме, имеющем вид магического треугольника? Но я же не отнял у тебя твое фамильное наследство. И ты ведь хочешь получить религиозные знания. Но сама форма этого дома может восстановить всех местных богов против тебя. Ты постарайся все разрушить сразу и отнеси все камни и глину на место. Тогда я передам тебе те наставления, которые желаешь получить. Но если ты не выполнишь моих указаний, ты можешь уходить!» И лама был, по-видимому, очень рассержен. Я крайне опечалился этим, но другого выхода у меня не было. Я стремился к познанию Истины, и мне ничего не оставалось делать, как разрушить и этот дом и с материалом поступить так, как было приказано.

Из-за тяжелой работы у меня образовалась большая рана на спине между плечом и позвоночником, но я не осмеливался показать ее ламе, который, я боялся, будет недоволен, если это сделаю. Я также не показывал ее его жене, чтобы она не подумала, что хочу этим подчеркнуть, какую тяжелую работу для них исполняю. Поэтому я никому не говорил о своей болезни, а только попросил жену ламы уговорить его дать мне обещанные наставления. Она пошла к мужу и сказала: «Мой господин, твои бессмысленные затеи со строительством домов только изматывают силы этого бедного юноши. Прошу пожалеть его сейчас и дать наставления». Лама отвечал: «Приготовь хороший обед и позови его». Она приготовила обед и привела меня. Лама тогда сказал: «Великий Маг, не обвиняй меня напрасно, как вчера. Что касается наставлений, я их тебе дам». И он научил меня четырем формулам о Прибежищах