Великий Восток Запада. Америка — мистерия новой Атлантиды - [7]

Шрифт
Интервал

Наследник — это и есть «звёздный мальчик», бар Кохба (с арамейского — сын Звезды). В Библии Мессия Христос — первый и единственный Бог-Царь Израиля и мира, распятый и воскресший, в том числе и в своих помазанниках Романовых. После того как Удерживающий зло в мире Николай II был ритуально (осмысленно) казнён, зло пришло в мир. Бог не отнимал у царя свободы воли. Смени Николай II небесного покровителя и мы бы услышали о нём всё самое превосходное, и правил бы он дальше по просьбам трудящихся. Никто не услышал бы о сифилитике, тихо отдыхавшим и делавшим революцию в горной стране тамплиеров и кальвинистов.

Мы, теополитологи, никогда не говорим о деньгах, о бредовом «капитализме», придуманном посвящённым (длинноволосым как Аполлон) люциферианином (см. его стихотворение «Скрипач») Марксом для увода от главного смысла их теополитологии — борьбы за тотальную власть над народами. Власть первична для узурпаторов. Например, потомок Чингизхана, хан Хубилай, покорив Китай в 1271 г. принял для своей династии название «юань», то есть «начало» господства. К 1279 году весь Китай был захвачен монголами, «юань» укреплён.

Но ведь долларизация России произошла не при царе, а как раз при коммунистах.

«Я ведь мошенник, а не социалист», — говорит Пётр Верховенский в романе Достоевского «Бесы». Но разве Тот — Гермес не «мужелюбец» (Orph hymn XXVIII 4), разве Аполлон не любит юношей и не покровительствует ворам и проходимцам? «Старые боги» любят кровавые ритуальные жертвы и оргии. Упоминаемый уже Сергей Есенин сам называл себя «хамом», то есть нечестивым из Ханаана. Он очень увлекался герметикой и каббалой Тота — Гермеса, пытаясь соединить социализм, хлыстовство, русское язычество и древнеегипетские мистерии в работе «Ключи Марии» (1918 г.) Его супруга танцовщица Айседора Дункан вспоминала, как в Греции она строила себе дом, точную копию дворца Агамемнона. При его закладке некий «старый священник в чёрной рясе и в чёрной шляпе, с чёрным покрывалом, развевающимся у её широкой тульи» и «жертвенным ножом», попросил у неё чёрного петуха, чтобы принести его в жертву. Ярая язычница, антихристианка и социалистка Айседора, якобы не могла различать религиозных деятелей, поэтому сообщает, что «этот обряд существовал во времена храма Аполлона и сохранился благодаря византийским священникам». («Айседора Дункан и Сергей Есенин. Их жизнь, творчество, судьба». 2005 г. с. 115–116)

Далее следует описание обряда: «…Священник отыскал ближайший к дому камень, и как раз в ту минуту, когда заходило огромное красное солнце, он перерезал горло чёрному петуху и его алая кровь брызнула струёй на камень. Держа в одной руке нож, а в другой зарезанную птицу, священник торжественно прошёлся три раза вокруг четырёхугольного фасада. Затем последовали молитвы и заклинания… Когда он покончил с молитвой, появились музыканты со своими местными простейшими инструментами. Были вскрыты большие бочки вина и раки. На горе разожгли праздничный костёр, он разбушевался, и мы вместе с нашими соседями и крестьянами танцевали, пили и веселились всю ночь напролёт». Позже Айседора истратила все свои гонорары от будапештских и берлинских гастролей на постройку языческого греческого храма. В этот же период она увлеклась Ницше и его произведением «Так говорил Заратустра» (по греческий Зороастр) и Вагнером, мечтавшим, как говорила вдова Козима Вагнер, «о вакханалии», а не балете.

Описанный ритуал «красного квадрата» напоминает работу В. В. Розанова «Жертвенный убой». Он пишет: «Синагога не есть храм — это только школа, молитвенный дом, религиозный дом, религиозный клуб, доступный всем желающим. Раввин не есть священник, нет — это только учитель, избранный обществом; храма у евреев нет; он был в Иерусалиме и он разрушен. Как в библейские времена, так и теперь храм заменяется скинией. В скинии совершаются ежедневные жертвоприношения. Это жертвоприношения может совершить только резник — лицо духовное, соответствующее нашему священнику. Ему помогают левиты. Я их видел на бойне — они соответствуют нашим дьячкам и причетникам, которые подразделяются у них на несколько разрядов. Вот в этом-то храм-скинию нас и не пускают и не пускают даже простых евреев». («Книга кагала. Из тайников иудейских». 2009 г. с. 392) Из этого понимаешь, почему так много анекдотов про раввина и ни одного о священнике — резнике или гаоне (судье).

Всё это непосредственно связано с убийством Царя и всей Августейшей семьи. В своё время в «черте оседлости» появилась открытка на которой был изображён старец в чёрном и шляпе, читающий книгой и петухом в руке. Однако вместо петушиной головы, изобразили увенчанную короной голову Николая II. Огонь костра, тоже был составляющей частью ритуала убийства Романовых и верных им слуг. Конечно простые исполнители не могли понимать оккультных связи всех деталей свержения, убийства Удерживавшего зло и разжигания «пожара мировой революции».

Как писал Ричард Лури о матери убийцы Троцкого: «Искусство приводит к сексу, секс — к радикальной политике». (Лури Р. «Сталин автобиография» 2000 г. с. 192) Потом, Люцифер — Кронос времени власти, пожирает и своих «детей».


Рекомендуем почитать
Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции, 1914–1918

Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.


Мифы о прошлом в современной медиасреде

В монографии осуществлен анализ роли и значения современной медиасреды в воспроизводстве и трансляции мифов о прошлом. Впервые комплексно исследованы основополагающие практики конструирования социальных мифов в современных масс-медиа и исследованы особенности и механизмы их воздействия на общественное сознание, масштаб их вляиния на коммеморативное пространство. Проведен контент-анализ содержания нарративов медиасреды на предмет функционирования в ней мифов различного смыслового наполнения. Выявлены философские основания конструктивного потенциала мифов о прошлом и оценены возможности их использования в политической сфере.


Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал

Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.


Краткая история присебячивания. Не только о Болгарии

Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.


Жизнь как бесчинства мудрости суровой

Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?


Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах

Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.