Великий еси Господи… Жизнь и проповедь святого Гавриила Ургебадзе, исповедника и юродивого - [31]
Рассказ владыки Иосифа (Киквадзе), митрополита Шемокмедского
Это случилось примерно в 1992 году. Я тогда был уже иеромонахом, сначала служил в Абхазии, потом – в монастыре в Марткопи под Тбилиси, затем – в городе Мцхета в соборе Светицховели. В Марткопи было очень тяжело, так как тогда в Грузии было мало священнослужителей, епископов было всего семь, люди находились под сильным влиянием атеистической и коммунистической идеологии. Рядом с Марткопи есть село Норио. Даже во времена основателя Марткопского монастыря св. Антона Марткопского (VII век) это село существовало, и люди из этого села создавали ему проблемы.
Прошло около трех лет со дня возобновления богослужений в Марткопском монастыре после падения СССР. Во времена Советского Союза там был милицейский полигон. Жители Норио очень сильно невзлюбили возобновившийся монастырь с братией, потому что после его открытия они уже не могли там делать все, что хотели: кутить и устраивать пикники на территории монастыря. От селян стали поступать многочисленные угрозы, после чего однажды они собрались у монастыря с оружием: топорами и автоматами, – хотели разрушить монастырь и выгнать всех из него. Братии и сочувствующих было около тридцати человек. Из них три монаха, несколько послушников и дети из приюта при монастыре. Отец Гавриил рассказывал, что перед кульминацией этого конфликта он увидел Антона Марткопского и тот ему сказал обязательно поехать в монастырь и мне помочь. Он позвал моего духовного сына Отара, так как у того была машина, и они вместе поехали из Мцхеты в Марткопи спасать монастырь. Отар вспоминает, что, когда они поехали, отец Гавриил его очень торопил, но при этом говорил, чтобы тот не оборачивался назад. На вопрос «почему?» отец Гавриил сказал, что с ними едет св. Антон Марткопский. Когда они приехали, уже был вечер; насельники монастыря как раз ждали, когда придут разозленные селяне. Конечно, не все в этом селе были такие, но людей собралось достаточно много, времена были смутные, гражданская война. Отец Гавриил встал перед селянами, поднял руки, и все остановились, встали на колени и стали просить у него прощения. Так спасли монастырь, иначе была бы очень большая драка.
Рассказ владыки Николая (Пачуашвили), митрополита Ахалкалакского и Кумурдойского
Как-то раз заходит отец Гавриил в Сионский собор, а там в тот момент из знакомых ему людей попался только я. Он сразу за свое, заходит и: «Все опуститесь на колени!» А мне говорит: «Мы сейчас пойдем в ресторан». Все в храме опустились на колени, он долго всех так держал, а потом, когда все встали, говорит: «Ну, а сейчас жертвуйте деньги». Там стоял какой-то стол, и он: «Не скупитесь, деньги кладите на стол!» Люди стали подходить к столу, и в итоге столько денег накопилось! Отец Гавриил мне говорит: «Собери эти деньги и пошли». Я был в то время еще алтарник, студент, с большим почтением относился к отцу Гавриилу, поэтому прекословить ему для меня было просто невозможно. В общем, я собрал все эти деньги, отдал отцу Гавриилу. Он говорит: «Сейчас пойдем в армянский храм». А я, будучи молодым, ревностным христианином, никогда не бывал в армянском храме и считал, что к еретикам в храм заходить не стоит, лучше с ними не общаться. И плюс к этому я не знал, что там собирается делать отец Гавриил, думал: «Сейчас там возьмется за свое, будет деньги собирать или еще чего. Может, у армян много денег, поэтому к ним и идем…»
Когда мы вышли из Сионского собора, он говорит: «Найми такси и скажи, что мы сейчас поедем во Мцхете». А уже примерно 8 часов вечера, в те времена вечером найти машину до Мцхеты было нереально. Думаю, какое такси сейчас поедет в эти края? И первая же попавшаяся машина – это был синий москвич, не такси – останавливается. Я говорю: «во Мцхету повезете?» Водитель: «Да, пожалуйста». Мы сели в эту машину и поехали сначала в армянскую церковь, которая расположена неподалеку от Сионского храма. Водитель этот был как ослик из Евангелия, которого привели Господу для входа в Иерусалим. Такой божий ослик, который абсолютно на все согласен. Обычно водители всегда нервничают: мол, сколько еще ждать? Почему так поздно? А этот водитель ни слова не говорил.
Итак, сперва приехали в армянский храм, людей не очень много. Отец Гавриил тихо-тихо зашел и встал где-то в уголочке, никто на него не обратил внимания. Люди заходят, ставят свечки, а он абсолютно ничего не говорит. И вдруг кто-то его заметил. И люди с таким почтением начали к нему подходить под благословление! Кто-то что-то рассказывает, у кого-то что-то случилось, благословите, благословите. А он стоял и молча благословлял. Это очень сильно на меня подействовало: люди подходили к нему, как к настоящему святому!
Через какое-то время отец Гавриил сказал: «Ну, теперь пошли». Вышли мы из армянского храма, и: «Сейчас пойдем покушать хачапури к Лагидзе». Хачапурная Лагидзе располагалась на проспекте Руставели в подвальном помещении. Я говорю: «Отец Гавриил, сейчас Великий пост, какое хачапури?» Он отвечает: «Замолчи и пошли со мной». Я думаю: «Что мне делать?.. Вдруг отец Гавриил благословит есть хачапури… С одной стороны, это же отец Гавриил, а с другой – пост». Мобильных телефонов тогда не было, духовнику позвонить и спросить, как себя вести в таких случаях, не получится. Я тогда еще не дорос до понимания того, что если благословляют, то допустимо, например, нарушить пост.
Елизавета Глинка (1962–2016), известная как Доктор Лиза, — врач-реаниматолог, специалист по паллиативной медицине. Основала первый хоспис в Киеве, курировала хосписную работу в городах России, в Сербии и Армении; создала международную общественную организацию «Справедливая помощь»; лечила, кормила и обеспечивала бездомных; организовывала эвакуацию больных и раненых детей из Донбасса. Трагически погибла в авиакатастрофе над Черным морем 25 декабря 2016 г., сопровождая партию лекарств и оборудования для госпиталя в Сирии.В основу книги легли дневники Доктора Лизы; вторую часть составляют беседы с Елизаветой Глинкой, в которых она много говорит о «Справедливой помощи», своих подопечных и — совсем немного — о себе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Интервью с одним из выдающихся, наиболее противоречивых польских музыкантов, и вместе с тем вдохновляющих фигур шоу-бизнеса. Лидер группы Behemoth раскрывает все карты. Искренне и бескомпромиссно он рассказывает о своём детстве, взрослении, первой любви и музыкальных вдохновениях. Он вспоминает, как зарождались Behemoth, но также рассказывает о бурных романах или серьёзных отношениях. Собеседники Дарского много времени посвящают взглядам музыканта на вопросы, связанные с религией, церковью, историей, местом человека в обществе и семье.
Издание представляет собой первую часть автобиографии известного этолога, биолога и выдающегося популяризатора науки Ричарда Докинза. Книга включает в себя не только описание первой половины жизни (как пишет сам автор) ученого, но и чрезвычайно интересные факты семейной хроники нескольких поколений семьи Докинз. Прекрасная память автора, позволяющая ему поделиться с нами захватывающими дух событиями своей жизни, искрометное чувство юмора, откровенно переданная неподдельная любовь и благодарность близким доставят истинное удовольствие и принесут немало пользы поклонникам этого выдающегося человека.
«Мы подходили к Новороссийску. Громоздились невысокие, лесистые горы; море было спокойное, а из воды, неподалеку от мола, торчали мачты потопленного командами Черноморского флота. Влево, под горою, белели дачи Геленджика…».