Великий день инков - [61]
"Это — золотой человек! — сказал своим солдатам Орельяна, — мы пришли с вами в сказочную страну эль Дорадо". Целый час, а может и больше, наблюдали испанцы за торжественной церемонией краснокожих. Наконец Орельяна решил, как и положено офицеру испанского короля, выплыть на середину озера и вступить с богообразным императором в переговоры для того, чтобы, зачитав ему "рекерьементо", потребовать от него полной покорности и преданности испанской короне и папскому престолу.
Поэтому без колебаний он это сделал. И сразу же краснокожие прекратили свои молитвы, и их воины уважительно расступились и дали дорогу испанцам к главному плоту, на котором стоял в золоте и украшениях их верховный жрец.
Преисполненный чувства достоинства и силы, Орельяна послал к "золотому царю" своих солдат с приглашением прибыть к нему на бригантину для почетных и равноправных переговоров.
Верховный вождь был очень удивлен решительностью неизвестного пришельца. В твердой, неуступчивой форме он попросил передать белом воину, что верховный вождь сейчас занят разговором с добрыми духами, которые сошли со священной горы Комо. Тогда Орельяна, сломав свою гордость, сам решил посетить "императора". Прибыв на плот, он вынул послание короля и начал быстро читать его перед вождем и перед всеми индиянами, стоящими в пирогах. Но касик недолго слушал его. "Довольно! — воскликнул он на испанском языке. — Твои слова, белый человек, оскорбляют мое сердце. Я помню, как такое же лживое письмо от заморского короля было прочитано моему дяде инкскому императору Атауальпа. За свое доверие он поплатился жизнью". "Я не понимаю тебя, золотой вождь, — сказал с искренним удивлением Орельяна. — Какое ты имеешь отношение к императору Атауальпы?» На это гордый индеец сказал тоном торжественной клятвы:" Мы — инки, солдаты бесстрашной армии Манко. Всю свою жизнь мы будем бороться против белых людей. Мы пошли в горы и основали здесь свое царство. Если ты, чужестранец, попробуешь навязать нам свою волю, мы уничтожим тебя. Лучше прикажи своим воинам поднять парус и покинуть наше царство ".
Вернувшись на корабль, Орельяна долго советовался с бойцами, что делать дальше. В конце концов испанцы решили силой оружия пробиться к священной горе Комо. Они выстрелили из пушки и аркебуз, взялись за весла, и бригантина двинулась в самую гущу краснокожих. Однако не прошло и минуты, как индейцы, придя в себя, перешли в наступление. На корабль посыпались тучи стрел, полетели камни. Долину наполнили воинственные возгласы.
Тогда Орельяна, охваченный отчаянием и злостью, в последний раз взглянул на священную гору и, воздав небу молитвы, велел солдатам возвращаться. Бригантина, едва не подожженная огненными стрелами, поплыла вниз по Черной речке"...
Крутояр перелистывает последнюю страницу, сокрушенно вздыхает. Солнце щедро и размашисто бьет внутрь хижины, темная сельва дурманяще дышит густыми ароматами древних веков. Где-то там, за этими сказочно-гигантскими деревьями, несет свои теплые воды Ориноко, где-то мрачно тянется к серому небу вершина Комо... Вершина Комо!.. Неужели это та самая вершина? Священное место гордых инков, приют разбитых, но не покоренных воинов, мужественных сыновей Манко, героев Андских гор? Неужели это та гора, о которой сообщал в своей радиограмме Ван-Саунгейнлер?
И здесь Крутояр с невероятной отчетливостью ощутил, как черная пелена загадочности упала с его глаз. Ему становится беззаботно весело, безумно весело, как мальчику, что вырвался из тесного помещения на искрящийся солнечный свет. Он оглядывается вокруг себя. Как можно спать сейчас? Неужели они не слышат, что он нашел ключ, разгадку всего дела!
— Кирилл Трофимович!.. Илья Григорьевич!..
Но первым просыпается Олесь. Вскочив словно на пожар, он бессмысленными глазами смотрит на отца. Что случилось. Индейцы? Апиака?
Поднимаются Бунч и Самсонов.
— Не дадут поспать как следует! — ворчит толстяк, продирая свои отекшие глаза. И вдруг его взгляд падает на юно повеселевшее, красивое лицо профессора. И тут же у Бунча словно что-то проклевывается в сердце. — Постойте!.. Что случилось? Вы... вы...
— Да, я нашел! — Крутояр хватает Бунча за толстые, мясистые плечи и одним рывком поднимает на ноги. — Я нашел разгадку тайны. Слышите, Кирилл Трофимович? Дорогой мой Кирилл Трофимович? Я нашел в этой жалкой книжечке то, что нам нужно. Ван-Саунгейнлер недаром послал радиограмму. Это не сказка, не выдумка. Инки были здесь, на землях Верхнего Ориноко. Мы должны собираться в горы Комо. Завтра же! На рассвете. Там была последняя тропа инков. Слышите, Кирилл Трофимович!
Бунч тяжело дышит, робко берет коричневую книжечку, уважительно осматривает ее со всех сторон и так же уважительно отдает Крутояру.
— В этой книге?
Да, в этой книге. Исполненный триумфа Крутояр победно обводит хижину большими, твердыми глазами, затаенно улыбается.
Самсонов первый нарушает молчание:
— Надо немедленно идти к касику Палеху и просить у него проводников до горы Комо.
Крутояр все еще сидит с закрытыми глазами. На устах у него дрожит едва уловимая улыбка. Наконец он поднимает голову и задумчиво говорит:
