Великие шпионы - [128]

_____

Наши надежды, что Эбенезер скоро получит из Лондона новые задания, пока не сбывались. У нас было еще мало опыта в радиоигре, и длительное молчание казалось тем более зловещим, что мы имели неопровержимые доказательства: лондонская Сикрет сервис проводит операции в Голландии, не прибегая к нашим «добрым услугам».

Первое такое событие произошло в начале апреля. Я получил донесение жандармерии, что найдено тело парашютиста, который раскроил себе череп при падении в обложенную кирпичом канаву. Следствие показало, что погибший принадлежал к группе агентов, сброшенных в районе Хольтена. Пытаясь разобраться в этом таинственном деле, мы обратились в штаб авиации, который ежедневно наносил на карту все зафиксированные полеты вражеских самолетов за истекшие сутки. Карты составлялись по данным постов наземного наблюдения и радиолокационных станций, которые сообщали курс, высоту, места кружения и т. п. каждого самолета, пролетавшего над Голландией. Мы были поражены полнотой и точностью этой информации. Например, мы обнаружили, что все подробности операции над Хоогхаленом и Стенвейком 28 февраля и 27 марта отражены абсолютно верно. Теперь мы могли подтвердить, что погибший и его товарищи действительно были сброшены у Хольтена 28 марта. По нашей просьбе штаб люфтваффе в Амстердаме взялся точно отслеживать курс одного самолета, который мы обозначили словом «специалисты». Изучая эти ежедневные карты, точность которых все повышалась, мы могли прослеживать операцию, которую союзные разведки в Англии начали без нашего ведома. Другое свидетельство активности противника поступило от Функ-абвера, который обнаружил новый передатчик в районе Утрехта; по данным радиопеленгации, тот связывался прямо с Лондоном. Перехват показал, что эта станция того же типа, с которой работал Эбенезер. И в довершение всего во второй половине апреля Генрихе сообщил мне, что «Радио Оранж» — передатчик эмигрантского голландского правительства в Англии — снова генерирует «положительные» и «отрицательные» сигналы.

Из всего этого мы сделали вывод, что по крайней мере одна группа агентов работает в Голландии вне нашего контроля и что ведутся приготовления к заброске новых. Все это вызывало у меня большие сомнения в отношении нашей радиоигры с Эбенезером. Неужели в Лондоне что-то почуяли?

29 апреля Эбенезер получил указание подобрать материалы, которые будут сброшены в том же районе близ Стенвейка. На сей раз я был уверен, что это окажутся бомбы, а не контейнеры, поэтому принял все меры предосторожности. Я занял в день сброса, назначенный на 25 апреля, три 37-миллиметровые зенитные пушки у капитана Лента, знаменитого ночного летчика и начальника аэродрома Леэварден, и вечером расположил их вокруг площадки. Красные опознавательные огни я расставил так, чтобы в случае чего не пострадали мои люди, а включались они за 300 метров. То же было сделано и с белыми огнями. Зенитчики получили приказ стрелять, если начнут падать бомбы и если я выпущу красную ракету.

Когда около часа ночи появился английский самолет, мы включили огни. «Томми» кружил над площадкой, но не мог найти ее, потому что прожекторы не были направлены на него. После третьего захода я прошел в вершину треугольника и посветил на самолет белым прожектором, и тогда он вышел на правильный курс. Слава Богу, он не нес бомб, иначе я бы не рассказывал эту историю.

Сброс послужил доказательством того, что Лондон еще не знает, что Эбенезер в наших руках. От радости я не обратил внимания на причитания молодого зенитчика, у которого уходила такая замечательная цель.

Решающий этап «Северного полюса» произошел в начале мая. Все достигнутое до сих пор вряд ли продолжалось бы долго, если бы слепой случай, везение и находчивость не поднесли нам все нити, с помощью которых Лондон контролировал операции КОО и МИД в Голландии.

В конце апреля Лондону понадобилось связаться с еще одной из трех групп агентов и одним отдельно заброшенным разведчиком. Поскольку Эбенезер участвовал в этом сеансе связи, мы вскоре смогли накрыть всю организацию.

Произошло вот что. В феврале-апреле 1942 года МИЛ и КОО сбросили в Голландию три группы агентов по два человека с радиопередатчиками. Об этих операциях мы ничего не знали. Еще один агент-одиночка был высажен на берегу с быстроходного катера. Состав групп был следующий:

Группа «Салат». Двое агентов — Йордан и Рас — были сброшены у Хольтена 28 февраля 1942 года. Йордан был радистом и должен был действовать по плану «Труба».

Группа «Турнепс». 27 февраля 1942 года агент Андринга и радист Мартенс были сброшены у Хольтена. Работа радиостанции по плану «Турнепс». Мартенс разбился, и его тело мы нашли в канаве.

Группа «Черемша». Агента Клооса и радиста Себеса сбросили 5 апреля 1942 года. Рация разбилась при падении.

Агент «Картошка». 19 апреля 1942 года агент де Хаас (кличка Пейл) высадился с катера на побережье Голландии. Передатчика у Пейла не было, но имелся радиотелефон с дальностью пять километров. Его отправили из Лондона для установления связи с группой Эбенезера.

Поскольку «Турнепс» и «Черемша» не могли установить связь с Англией, они вышли на связь с группой «Салат», работавшей на передатчике «Труба», чтобы сообщить в Лондон о своих неудачах. Неясно, поручал ли Лондон группе «Салат» установить с ними связь. В передаче «Трубы», перехваченной 24 апреля и позднее расшифрованной, упоминалось, что «Труба» имела контакт с «Картошкой», но последний не может связаться с Эбенезером. Тогда Лондон приказал Эбенезеру установить связь с «Трубой» посредством сигнала, посланного на контролируемый нами передатчик, и круг замкнулся.