Великие шпионы - [107]

Вопреки ожиданиям, когда начало поступать четырнадцатичастное послание (исходящий номер из Токио 902), оно содержало лишь пространные рассуждения о том, как японцы честно добивались мира в Азии и какие препятствия им чинили США и Англия на этом пути. Все это уже излагалось много раз. Только в последней, четырнадцатой части содержалось нечто новое. Япония формально извещала о прекращении переговоров, а завершающий абзац звучал так;

Таким образом, искренние упования японского правительства на улучшение японо-американских отношений и на сохранение и упрочение мира в Тихоокеанском бассейне на пути сотрудничества с американским правительством окончательно утрачены.

Настоящим японское правительство с сожалением уведомляет американское правительство, что ввиду позиции американского правительства оно вынуждено считать невозможным достижение соглашения путем дальнейших переговоров.

Морская радиостанция на острове Бейнбридж близ Сиэтла начала перехват этого длинного послания утром 6 декабря; первые тринадцать частей шли почти беспрерывно все утро и тут же транслировались в Вашингтон по телетайпу. Однако четырнадцатая часть была получена на Бейнбридже только в 3 часа ночи (по вашингтонскому времени) 7 декабря. (Все эти части расшифровывались на месте, перевод не требовался, поскольку текст передавался на английском языке.)

Так называемое указание о времени вручения (исходящий номер из Токио 907) было кратким:

Прошу посла вручить правительству США (желательно государственному секретарю) наш ответ Соединенным Штатам в 13 часов по Вашему времени 7-го числа.

Оно было получено в 4.30 утра (по вашингтонскому времени) 7 декабря на Бейнбридже и передано в армейскую разведку для перевода. Последний приказ об уничтожении шифров (исходящий номер из Токио 910) гласил:

После расшифровки нашего № 902, а также № 907, 908 и 909 немедленно уничтожить шифровальную машину и все шифры к ней. Также уничтожить все секретные документы.

Исходящие номера 908 и 909 содержали благодарность послам за их усилия, а торговому атташе и его сотрудникам за верную службу Японии с пожеланиями доброго здоровья. № 910 был перехвачен радиостанцией флота в 5 утра 7 декабря, расшифрован там и отослан армейским переводчикам.

Любопытно, 28 ноября Токио заявил, что ответ с объявлением о разрыве переговоров будет отправлен «через несколько дней», это было своего рода предварительным уведомлением. Поэтому следовало ожидать позднейшего сопроводительного указания и четырнадцатичастного послания, и любой ответ, кроме отрицательного, считался в Вашингтоне в высшей степени невероятным; только послы Курусу и Номура еще на что-то надеялись. Тринадцатая часть ответа из Токио почти дословно совпадала с сообщением посольству в Берлине от 30 ноября о предстоящем разрыве переговоров. В этой депеше в Берлин говорилось об «оскорбительном пункте», по которому в случае вступления США в войну в Европе в любое время Японской империи не будет разрешено оказывать содействие Германии и Италии. Один лишь этот пункт, отмечали в Токио, «отвергает всякую возможность ведения переговоров на базе американских предложений».

Поскольку содержание японской ноты можно было предвидеть заранее, временем этого сигнала следует считать момент начала ее передачи в субботу утром, а не момент, когда она легла на стол генералу Маршаллу и адмиралу Старку вскоре после 9.30 утра в воскресенье. Только одна информация, полученная по «Маджик», давала основание ожидать разрыва переговоров. В сочетании же с данными о перемещениях японского флота и армейских частей она позволяла даже примерно определить дату этого разрыва. Если верить в разведку средствами связи вообще, то хотя бы это должны были предвидеть.

В высшей степени маловероятно, что однозначный окончательный сигнал — шифром или в иной форме будет послан вообще, а если послан, то будет перехвачен, а если перехвачен, то правильно понят и при этом еще останется достаточное время, чтобы предпринять ответные действия. Действовать надо до того, как этот окончательный сигнал появится в эфире.

При рассмотрении этих перехватов последнего дня не так важно установить точное время в субботу или воскресенье, когда их получили высшие руководители, как выяснить, что они делали с информацией, полученной раньше. Если они понимали разрыв переговоров как намерение Японии объявить войну США, то доказательства в их распоряжении уже были. Единственным возможным исключением является указание о вручении в 13 часов, что, как мы теперь знаем, указывало на час нападения, хотя и не называлось место. Однако для многих высших должностных лиц смысл этого указания стал понятен лишь задним числом. И несмотря на распространенное убеждение в огромной важности этих полученных в последнюю минуту сигналов, их роль была не столь уж велика. Никто всерьез не верил — во всяком случае, настолько, чтобы предпринимать немедленные действия, — в то, что заранее объявленный японцами разрыв переговоров означает одновременно и начало войны с Соединенными Штатами. В материалах, полученных по «Маджик», не содержалось ничего, прямо указывающего на такую возможность. А даже если бы там и было что-то подобное, нигде не говорилось, что объектом нападения станет Перл-Харбор.