Великие русские старцы - [278]
Старенький и болезненный, спал он на узком, коротком деревянном сундуке, прикрытом потертым ковром.
Перед принятием схимы он видел во сне преподобного Серафима, имя которого должен был носить. Как наяву он постучался тогда в окошечко лесной келии преподобного. Тот открыл, и они долго беседовали.
После пострига в схиму по благословению епископа Григория отец Серафим нес тяжелые подвиги, которые можно сравнить только с подвигами древних иноков-пустынножителей.
Тихий и ласковый, он тем не менее никогда не отступал от раз сказанного, поста нарушать никому не разрешал. Порой кротко, но твердо призывал своих чад духовных на трудные подвиги. Послушания требовал полного…
„Не я благословляю, а Господь. Страшно ослушаться Его воли. Не дай вам Бог!“
Рассказать обо всех происходивших по молитвам батюшки чудесах и исцелениях нет возможности. Для примера передам такой случай. Среди духовных чад отца Серафима были один инженер с женой. Детей у них не было. Молодая женщина попросила у батюшки благословения взять из приюта приемного сына. Он благословил. Мальчик оказался очень милым, с хорошим характером. Когда ему исполнилось три года, он тяжело заболел. Доктора и лекарства не помогали. Ребенок был при смерти. Пригласили одного известного специалиста по детским болезням. Тот осмотрел ребенка и объявил родителям, что мальчик ночью умрет. Обещал заехать утром, чтобы написать свидетельство о смерти. Уходя, доктор указал рукой на иконы: „Наша наука здесь бессильна. Разве только святые его спасут…“ Маленький страдалец метался в бреду. Черты личика обострились, губы посинели, изо рта сочилась пена, ноги тоже были синие. Он хрипло дышал.
Мать не выдержала и побежала в лавру к батюшке. Отец Серафим посоветовал ей, вернувшись домой, помолиться Божией Матери, Николаю Угоднику и преподобному Серафиму. Опустилась она на колени подле кроватки, спрятала голову в одеяльце и стала молиться. Ночью незаметно для себя задремала. Когда забрезжило утро, она боялась поднять глаза, думая, что ребенок уже скончался. Вошел муж. Они откинули одеяло: мальчик мирно спал, и на его щечках проступил чуть заметный румянец. Дышал он ровно и спокойно. В радостном испуге, не веря себе, родители позвали жившего по соседству врача. Он посмотрел на спящего ребенка и рассердился: „Зачем вы меня беспокоили, вызывая к здоровому мальчику?“ Явился и вчерашний доктор: „Где усопший?“ — тихо спросил он. Ему показали на мальчика, который завтракал, сидя в постели. „Ничего не понимаю! — пожал плечами знаменитый врач, — тут, действительно, произошло чудо“. Не раз потом видела я эту чету и ребенка, которому тогда было уже шесть-семь лет.
Иногда в моей жизни случались сильные искушения: то размолвка с руководящей старицей, то недоразумения с неверующими родными. Мучительно бывало, тяжело и одиноко. Иду к батюшке, прошу благословения навестить знакомых, чтобы отвлечься. „Это зачем? Помощи от людей ждете? Только один Бог силен помочь. Если хотите, поезжайте к блаженной Ксении или к окошечку батюшки отца Иоанна. А к людям за утешением идти нечего“.
Исключительное влияние оказывал лаврский схимник на молодежь. Целые общины юношей и девушек, сбитых с толку различными еретическими учениями, но искренне стремившихся к познанию истины, после его проповедей переходили в Православие. Несомненно, что все обращавшиеся к отцу Серафиму обретали через него всеблагую волю Божию. О самом же старце промысл Божий позаботился особым образом: незадолго до начавшихся в начале 30-х годов массовых арестов священнослужителей, отец Серафим тяжело заболел. Врачи объявили, что его может спасти только пребывание в деревне.
Батюшка категорически воспротивился переезду. Но правящий архиерей решил не так. Он вызвал из Новодевичьего монастыря бывшую жену батюшки, монахиню, и благословил ее увезти больного старца в деревню.
Все обстоятельства благоприятствовали — и помещение нашлось, и автомобиль достали. Старец не посмел ослушаться воли владыки и уехал в деревню. Аресты, разразившиеся вскоре, его не коснулись. Не коснулись батюшки и все последовавшие за этим гонения за веру — Господь хранил жизнь этого старца для прославления Своего имени».
Переезд в Вырицу, дачный поселок под Петербургом, состоялся летом 1930 года.
Годы пребывания старца Серафима в Вырице — это годы непрекращающейся болезни, старец не мог даже вставать с постели. Но это и время удивительных подвигов, повторяющих подвиги древних подвижников. Жизнь старца проходила в посте и молитве. О подвигах старца близкие и родные говорили, что «обыкновенному человеку смотреть без слез на все это было просто невозможно». Старец не принимал никакой пищи в понедельник, среду и пятницу, в другие же дни мог вкусить часть просфоры и запить святой водой, или же съесть картофелину, тертую морковь. И в это же время он принимал десятки и сотни людей, приезжавших в Вырицу за духовной поддержкой, советом. Ночи же старец, как замечали родные, проводил в молитве, вычитывая бесконечное число записок о здравии и упокоении, которые ему приносили духовные чада. Среди тех, кто в эти годы приезжал к старцу в Вырицу, академики Иван Петрович Павлов, Сергей Павлович Глазенап, Владимир Александрович Фок, Леон Агарович Орбели. В эти страшные годы, когда все меньше находилось священников на воле, все приходящие к старцу получали утешение.
