Великие психологи - [24]

.

Во время жарких споров и острых дискуссий с фрейдистами Адлер всё больше осознавал оригинальность собственных идей. Однако нельзя не отметить, что у адлеровской концепции было несколько источников. Первым из них можно по праву считать эволюционную теорию Чарльза Дарвина. Альфред Адлер отмечал, что индивидуальная психология рассматривает человека только в свете эволюционных взглядов. Тем не менее один из важнейших эволюционистских постулатов — о решающей роли в эволюции борьбы за существование — в дальнейшем опровергался Адлером, согласно которому в процессе эволюции человека сотрудничество было гораздо важнее, чем конкуренция.

Вторым источником, который трудно не заметить, были труды Фридриха Ницше. Понятие «воля к власти» легло в основу концепции Адлера. Правда, оно было переосмыслено австрийским психологом. В его стремлении к превосходству особое внимание уделялось роли творческого роста и развития. Адлеровское понятие социального интереса — важнейшей составляющей гармоничного развития личности — противопоставлялось ницшеанскому индивидуалистическому взгляду на мир.

Серьезное влияние на Адлера оказали идеи философа Ханса Файхингера, предложившего понятие социальных вымыслов, которых на самом деле нет в реальности, они лишь творения человеческой мысли, и тем не менее они определяют поведение людей. Согласно Файхингеру, на человека больше воздействуют его представления, чем реальный опыт. Каждый рано или поздно сталкивается с хаосом непонятной для него окружающей реальности. Он слышит сотни, если не тысячи предложений, концепций, мнений, исходящих от окружающих, но понять, какая из них верна, не может. Поэтому человек выбирает один из вариантов или же сам придумывает ориентир, чтобы не потеряться в бессмыслице, а затем начинает в него верить как в абсолютную истину. Файхингер называл свой подход фикционализмом, или философией «как если бы». Если совсем просто и применительно к психологии, то суть его подхода такова: живите так, как если бы вы были счастливы, и вы будете счастливы.

Наконец еще одной концепцией, повлиявшей на взгляды Альфреда Адлера, стал холизм Яна Смэтса — философа, политического деятеля, одного из создателей Лиги Наций. Адлер и Смэтс некоторое время переписывались, обмениваясь идеями, и Адлер даже помогал издавать работы Смэтса в Европе. С точки зрения холизма целое — всегда нечто большее, чем совокупность его составляющих, и для того чтобы понять отдельное, нужно познать единое. Как говорил Адлер: «Есть логика головы, есть логика сердца, а есть более глубокая логика целого»[52].

Научное знание было для Адлера ключом к пониманию реальности. Хотя он не отрицал значимости для человека религии, отмечая, что «идея Бога — самая просвещенная мысль, которая появилась у человечества», всё же он видел в Боге не некую всемогущую личность, а идею, порожденную самим человеком. При этом Адлер критически относился к недоказуемым теориям, таким как спиритизм или астрология, считая их виновными в том, что они снимают с людей личную ответственность за совершенные поступки и перекладывают ее на какие-то внешние силы. Однажды хозяйка дома, где остановился Адлер, обратилась к нему со словами: «Профессор Адлер, я предполагаю, что вы — один из тех людей, которые не верят в призраков. Что бы вы мне ответили, если бы я сказала, что неоднократно видела их в этом самом доме?» «Я скажу, что вы ошибаетесь, — ответил Адлер, улыбаясь, — со мной такое бывало очень часто, но только не в отношении привидений»[53]. Адлер рассказал произошедший с ним случай, чтобы объяснить людям эффект подобных представлений: «Однажды я сам пострадал от телепатии. Я проснулся в то самое время, когда тонул «Титаник». Сон, приснившийся мне, оказался очень ярким, мне показалось, что корабль тонет посреди океана. Я был в шоке, когда на следующий день узнал, что корабль действительно затонул; но я смог убедиться, что сон не был случайностью, так как я очень беспокоился из-за того, что примерно в это время единственный экземпляр моей книги «Нервный характер» был на пути в Америку. Я не сделал копию этой книги, что было для меня правилом, и если бы корабль утонул, я потерял бы труд многих лет. Книга в итоге была не на «Титанике», и я вскоре получил известие, что она благополучно доставлена в Америку. Если вы тщательно изучите случаи телепатии, то обнаружите, что за ними стоит некое беспокойство. Как и любые другие неправдоподобные теории, телепатия создает великолепное алиби для людей, не желающих контролировать свои поступки»[54].

Первым медицинским случаем, который Адлер рассматривал как начало своей психиатрической практики, стал прием одной из кузин, жаловавшейся на сильную и постоянную головную боль. «Но никто так, как вы, не страдает из-за одной головной боли, — отметил психолог. — Вы уверены, что всё в порядке с вашей семейной жизнью?» Женщина была крайне рассержена подобным вопросом и покинула Адлера в негодовании. Правда, через месяц она развелась со своим мужем.

После разрыва с Фрейдом вокруг Адлера начала складываться самостоятельная психологическая школа. Заседания единомышленников проходили в венских кафе, которые стали для Адлера не просто частью повседневной жизни европейца, но его аудиториями — местами дискуссий и лекций. Подобная традиция многим казалась несерьезной, но тем не менее адлерианцы хранили ее многие годы. Уже став знаменитым, Адлер, возвращаясь из очередного лекционного турне, приходил в венское кафе, где его ждала толпа поклонников, желавших послушать мэтра. Как отмечает одна из исследовательниц его биографии, Филис Ботом, «ум Адлера полностью подходил для атмосферы кафе. Он ненавидел любые ограничения или социальные рамки, и здесь он мог наслаждаться полной свободой слова и действия»