Великие психологи - [116]
Скорее всего, благодаря Вертгеймеру Маслоу в 1940 году познакомился с немецким неврологом Куртом Гольдштейном. Маслоу разделял его мнение, что организм необходимо изучать как целостную систему. Он также использовал в своих работах переосмысленное понятие самоактуализации, впервые введенное в научный оборот Гольдштейном, который подразумевал под ним врожденное желание любого живого организма, в том числе и человека, раскрыть свои потенциальные возможности.
Другой знаковой фигурой, оказавшей влияние на развитие взглядов Маслоу, стала Карен Хорни. Как и Вертгеймер, она читала лекции в Новой школе, и Маслоу старался не пропускать ни одну из них. А ее работы, в особенности «Невротическая личность нашего времени», он считал выдающимися трудами, позволившими продемонстрировать влияние культурного контекста на формирование различных видов неврозов. Когда же Хорни создала собственную психоаналитическую ассоциацию и инициировала деятельность при ней института, Маслоу с удовольствием принимал ее предложения и читал лекции по темам, которыми занимался.
Эрих Фромм был еще одним европейским ученым, с которым Маслоу познакомился в 1936 году, когда тот работал в Институте социальных исследований. Их общение не было столь же близким, как с Адлером или Вертгеймером. Со временем их отношения стали формальными и даже в какой-то мере превратились в конкуренцию двух интеллектуалов, по-разному представлявших себе развитие общества. Среди идей Фромма, которые были интересны Маслоу, выделялись гуманистические размышления о необходимости движения общества к социальной справедливости, к решению социально-экономических проблем как основе борьбы с неврозами.
Но Абрахам Маслоу был настолько увлекающейся личностью, что одной психологии, будь то экспериментальные исследования или теоретические штудии, ему было недостаточно. Еще во время работы у Торндайка в Колумбийском университете он заинтересовался антропологией. Довольно скоро он познакомился с выдающимися учеными, трудившимися в отделении антропологии, — Маргарет Мид и Рут Бенедикт. С последней у него сложились особенно теплые личные отношения. Впоследствии, когда Маслоу будет разрабатывать свою теорию самоактуализирующихся личностей, он будет приводить Бенедикт (как и Вертгеймера) в качестве яркого примера таких людей, стремящихся к постоянному самосовершенствованию и полному раскрытию заложенного в них потенциала.
Уже к середине 1930-х годов Маслоу считался одним из немногих психологов, являющихся специалистами и в области культурной антропологии. По предложению Бенедикт в 1938 году он вместе с еще двумя коллегами — Джейн Ричардсон и Люсьен Хенке принял участие в экспедиции по изучению жизни индейского племени «черноногих»[326], обитавших в Канаде. Берта, вероятно, тоже присоединилась бы к экспедиции, если бы не счастливое событие в семье Маслоу. В январе 1938 года на свет появилась их первая дочь Энн, и как ни тяжело было супругам расставаться, Берта с дочерью остались дома, а Маслоу отправился изучать новый для него мир.
В первую очередь он хотел продолжить исследовать интересовавшую его проблему господства. Для этого Маслоу собирался использовать те же анкеты, которые он разработал ранее для опроса в США. Однако он столкнулся с трудностями, которых не ожидал. Позже он вспоминал: «Мой тест был смехотворно бесполезен, когда использовался, чтобы изучить уверенных в себе людей. Многие вопросы в нем были абсолютно непостижимы индейцам племени «черноногих», другие были для них просто забавны»[327]. Например, Маслоу спрашивал: «Как вы реагируете на робких, застенчивых людей?» Но этот вопрос был бессмысленным, так как таких людей в племени просто не было. Или психолог интересовался: «Как вы оцениваете прямоту в человеческом общении?» Вопрос тоже был непонятен индейцам, потому что все они излагали друг другу собственные мысли откровенно, не зная, как может быть иначе. Неудача с опросом продемонстрировала Маслоу шаткость его теоретических предположений, которые он к тому моменту сформулировал, относительно отношений господства и подчинения в западном обществе. Он еще раз убедился, теперь на собственном примере, что созданные теоретические инструменты, работающие в одном культурном и общественном контексте, могут быть абсолютно неприменимы в другой ситуации.
Одним из ярких впечатлений ученого от экспедиции стал индейский праздник Танец Солнца, во время которого произошел удивительный случай: «На этой церемонии все вигвамы племени были выстроены в один огромный круг. Я думаю об одном человеке, которого я видел. Это был богатейший мужчина племени, собравший целые кучи одеял, еды, тюки с различными вещами и даже такие жалкие вещи, как баночки от пепси-колы. В один из моментов празднества он начал расхаживать туда-сюда с важным видом, и мы услышали, что он говорит о своих успехах: «Вы все знаете, что я сделал то-то и то-то, вы все знаете, насколько я умен, насколько я хороший скотовод, хороший фермер, и поэтому я накопил значительное богатство». И затем он широким жестом, но не оскорбительным для других, объявил, что передает эту груду богатства вдовам, сиротам и больным. К концу церемонии Танца Солнца он лишился всего, чем владел, кроме одежды, которая была на нем»
