Великие интервью журнала Rolling Stone за 40 лет - [114]

Я не смотрю на все это с презрением. Я ценю, когда новые группы признаются, что получили позитивный заряд от нашей работы. И горжусь, что могу теперь сказать: «Да, краткий период моей жизни я была звездой рок-н-ролла». Я храню об этом нежную память.

Но сейчас мне это не нужно. Да я этого и не хочу. Это игра юных. Всего лишь игра. Она может быть очаровательной, даже вероломной. Но в нее играют молодые.

Д-р Хантер С. Томпсон Интервьюер П. Дж. О’Рурк 28 ноября 1996 года

В то время, когда вы писали «Страх и отвращение в Лас-Вегасе», вы думали, что в 60-е годы все шло не так, как надо, что это была эпоха ошибок.

– Ну, истина в том, что был штат Кент, был Чикаго, был Алтамонт. Шестидесятые имели отношение к Движению за свободу слова задолго до того, как за нее взялись дети цветов. Я был скорее частью этого Движения, чем Кислотного клуба. Но все равно было понятно, что что-то происходит. Вы, должно быть, помните, что наркотики были легальны. Кизи[256] стоял во главе психоделического движения. Совсем иное дело – Беркли. И иное – музыка. Существовал Matrix[257], Ральф Глисон и все такое.

Лучшие годы моей жизни пришлись на шестидесятые, и я кляну их на чем свет стоит, потому что скучаю по ним. Но коль скоро мы действительно говорим об этом периоде и коль скоро мне действительно надо вспомнить о происходившем тогда, то я вспоминаю его как ужасающий период.

– Но мы и правда жили с иллюзией силы – с иллюзией, что заняты делом. Это нас до статочно раскрепощало. Мы изгнали одного президента из Белого дома.

В своей книге вы рисуете сугубо негативную картину воздействия наркотиков. Главное, что употребление наркотиков не приносит людям счастья, напротив. Имеется большой материал, где вы пишете, что Нэнси Рейган, возможно, употребляла наркотики – «Ребята, вот что случится».

– Плохо это или нет, но реальность такова: ты начинаешь баловаться наркотиками – счет перестает быть в твою пользу, будь ты хоть в окружении запаха роз, хоть президентом США. Я как-то раз описал разницу между тем, что думаю я, и, скажем, что считает Лири[258] – знаете ли, что наркотики – это священнодействие и служат они только, знаете ли, для храма наркотиков. Я, скорее, выступаю за демократизацию наркотиков. Используйте ваш шанс, понимаете. Никогда не чувствовал, что мое дело – выступать за что-то, разве что среди очень близких друзей.

Как вы думаете, представляют ли наркотики какой-то интерес в плане создания произведений искусства?

– Да, это очень интересно. Но мне понадобились почти два года работы, чтобы осмыслить мой эксперимент с наркотиками и изложить его на бумаге.

И чтобы это не звучало, как сценарий фильма «Трип» с Питером Фондой.

– Чтобы потом описать все верно, надо запоминать материал, одновременно проживая его. Знаете, героин вызывает головокружение и нарушает зрение и работу органов чувств. Вспомнить и осмыслить все было, пожалуй, труднее всего. Никогда такого не испытывал.

Шутить легко. А вот действительно изложить все это на бумаге, быть честным…

– Ну, «Вегас» как раз об этом. В нем говорится об измененном восприятии персонажей. Для меня самая суть книги заключается в том, как они отвечают на вопросы друг друга. Как в фильме про «Трех помощников» – там персонажи плавали в лодке по озеру, а в ней оказалась течь. И лодка стала наполняться водой. Тогда они решили пробить дыру в дне лодки, чтобы спустить воду. Вот это и есть логика наркомана.

Как вы об этом пишете?

– Ну, знаете, я писал об этом в процессе. Сначала писал от руки, в блокнотах. И в страхе. Оскар бросил меня там с фунтом марихуаны, заряженным «магнумом-357» и с несколькими пулями в своем портфеле.

И без денег.

– Я не мог оплатить счет. И я испугался. И улучил момент, чтобы уйти из отеля через казино.

А до этого я постепенно, знаете, перетащил барахло в машину, мелкими порциями, туда-сюда. Но там был один большой металлический «Халлибуртон»[259], который трудно было вынести незаметно. Я пытался выбрать удобное время, чтобы уехать. Помню, в 4:30 утра шла игра в покер – только покер и больше ничего. Я просто шел через казино, небрежно неся этот громоздкий «Халлибуртон». Мне было страшно. Страшно уезжать, знаете ли, в красной машине, по единственной дороге в Лос-Анджелес. Я все время пребывал в страхе. В общем, было довольно скверно. И знаете, я не оплатил счет в отеле Лас-Вегаса и потом попытался уехать в Лос-Анджелес на красной машине.

Не вполне разумно.

– Не самый лучший способ поведения – украденный револьвер, фунт марихуаны. На окраине Лас-Вегаса висела большая дорожная вывеска: ВНИМАНИЕ, ДВАДЦАТЬ ЛЕТ – ЗА МАРИХУАНУ.

Для меня кульминацией паранойи была огромная, страшная змея за окном отеля. Оскар хочет застрелить ее. Но вы говорите: «Не сейчас. Хочу изучить ее повадки».

– Мы подначивали друг друга. Раздается стук в дверь, и кто-то из нас говорит: «Ну, должно быть, менеджер готов снести нам головы». А другой в ответ предлагает взять нож, взломать дверь и перерезать (парню) горло.

Но можно ли продуктивно работать на наркотиках? То есть известно, что наркотики определенно дают вам иные точки зрения, позволяют смотреть на мир через «мушиный глаз» и так далее.