Великие интервью журнала Rolling Stone за 40 лет - [110]

И вот так вы помирились с Китом? Шла ли речь о том, чтобы вам вместе все обдумать и провентилировать все вопросы?

– Нет, и я рад, что мы этого не сделали, потому что это могло бы длиться неделями. Лучше было бы просто справиться с этим делом. Конечно, после мы больше к этому не возвращались.

Чарли сказал мне: «Не думаю, что вы можете встать между Миком и Китом, они – одна семья. Вы можете только дойти до определенного предела и потом упретесь в невидимую стену. Им никто не нужен».

– Ну, звучит так, как будто говорит одна из жен, правда? Помню, как Бьянка[237] говорила почти то же самое. Но если Чарли именно так думает, то так он и думает. Смешно, что он так думает. Не знаю, почему он так сказал. По-моему, люди почти всегда боятся высказывать свое мнение.

Вам и Киту?

– Или одному мне.

Еще одна цитата. Кит говорит: «Мик все время молчит. Он все держит в себе. Так его воспитали. То, что Мик в восемнадцать или девятнадцать лет стал звездой, и есть причина того, почему он защищает оставшееся пространство».

– По-моему, очень важно иметь что-то внутри себя и не говорить об этом. Поэтому мне кажется безвкусицей, когда все эти поп-звезды говорят о своих привычках. Но если они нуждаются в этом, чтобы избавиться от этих привычек, то прекрасно. Но я всегда считал подобное неинтересным. Для некоторых это просто психотерапия – поговорить с журналистами о своей частной жизни и своих мыслях. Но я предпочитаю их при себе держать.

Это тяжело. Быть все время на виду у всех. Мне нравится сегодня с вами беседовать, но с той же охотой я бы выкроил день, когда бы я о себе не думал. Со всем этим вниманием впадаешь в детство. Ужасно оказаться в центре внимания. Невозможно говорить ни о чем, кроме собственной жизни, собственной тупой жизни. Я бы с удовольствием сделал что-нибудь, чтобы не быть в центре внимания. Это очень опасно. Но нет способа избежать этого, и это правда.

Патти Смит Интервьюер Дэвид Фрике 11 июля 1996 года

Как вы познакомились с (вашим мужем) Фредом?

– Это произошло 9 марта 1976 года. Группа впервые выступала в Детройте. Компания Arista Records устроила для нас небольшую тусовку в одном из ресторанчиков, где продаются хот-доги. Я не любительница тусовок, и мне захотелось уйти. Я выходила через запасный выход – там, помнится, был белый радиатор. Я стояла там с Ленни[238]; случайно взглянула вверх, а там стоит этот парень, а я как раз ухожу. Ленни представил меня ему: «Это Фред „Соник“ Смит, легендарный гитарист группы MC5» – и все. Моя жизнь изменилась.

Вы буквально исчезли в 80-е годы. Какими были эти годы для вас с Фредом?

– Для меня это был замечательный период. Пока Джексон[239] не пошел в школу, мы с Фредом проводили много времени в поездках по Америке, жили в дешевых мотелях у моря. Мы снимали небольшой мотель с кухонькой и вносили плату каждый месяц. Фред нашел небольшой аэродром и брал уроки пилотирования самолетом. Он учился летать; я писала и присматривала за Джексоном. У меня была пишущая машинка и пара книг. Простая, кочевая, неупорядоченная жизнь.

Был ли для вас этот переход от жизни звезды рок-н-ролла к почти полной безвестности периодом утверждения?

– Только в том смысле, что мне не хватало дружеской атмосферы моей группы. И я, конечно, скучала по Нью-Йорку. Мне не хватало книжных магазинов, не хватало тепла этого города. Нью-Йорк всегда казался мне чрезвычайно теплым и сердечным.

Но вообще моя жизнь была прекрасна. Я часто проводила целые дни с моими записными книжками, наблюдая, как Джексон собирает ракушки или строит песочные замки. Потом мы возвращались в мотель. Джексон засыпал, а мы с Фредом разговаривали о том, как идут его занятия, и о том, над чем я работала.

Если люди не видят тебя или не видят, чем ты занимаешься, это не значит, что тебя нет. Когда в конце 60-х годов мы с (фотографом) Робертом[240] занимались нашим искусством и поэзией, никто не знал, кто мы. Наши имена не были известны. Но мы работали как черти. А в 80-е годы никто особенно не интересовался мною и Фредом. Но наше самовосприятие основывалось на нашей работе, нашем общении, а не на посторонних источниках.

На какие средства вы жили?

– У нас еще оставались деньги, гонорары. Мы переживали трудные времена. Иногда деньги сваливались на нас неожиданно – Брюс Спрингстин записал «Because the Night»[241]. Я могла бы пожаловаться на эту песню, потому что она мне надоела (смеется), но на самом деле я ей благодарна. Эта песня несколько раз нас выручала. Песня «Kick Out the Jams»[242] тоже нас выручала.

Мы учились жить очень бережливо. А когда жить так стало нестерпимо, то мы записали альбом «Dream of Life»[243]. Прошло несколько лет, и настала пора финансировать наши следующие годы.

Насколько вы продвинулись с замыслом альбома «Gone Again» до смерти Фреда?

– Он придумал название «Gone Again». Оно должно было стоять на титуле, хотя концепция стихов Фреда была иной. И он хотел, чтобы альбом был выдержан в рок-стилистике. Фред был готов сразиться с конкурентами – вместо меня. Вообще казалось, что он взял на себя мои амбиции.

Какова была оригинальная концепция песни «Gone Again»?