Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории - [33]
Опасность несли не только болезни наподобие убившего Бюхнера тифа, которые сейчас легко поддаются лечению, но и врачеватели прежних эпох. Такая судьба постигла одного из самых выдающихся композиторов Европы, который из персонажей этой книги считается одним из величайших деятелей культуры: Иоганна Себастьяна Баха. Он попал в руки одного из тех врачей, которые причинили своим пациентам больше вреда, чем пользы.
Как выразился современник и автор некролога, у Баха было «глупое от природы лицо», что означало: у него было плохое зрение.
Поскольку Бах большую часть своей жизни сочинял музыку и писал при недостаточном освещении, он, скорее всего, был близорук. Следовательно, патогенез мог быть аналогичен патогенезу Густава II Адольфа из Швеции, который встретил свой конец, уже описанный в этой книге, всего в нескольких километрах от места работы Баха в Лейпциге. На знаменитом портрете Иоганна Себастьяна Баха, написанном в 1748 году художником Элиасом Готтлобом Хаусманом, внимание офтальмологов привлекли характерные морщинки между бровями – результат многолетнего прищуривания глаз. Так часто делают близорукие люди, которые не носят очки. С возрастом зрение Баха продолжало падать, и наиболее вероятным объяснением этому служит возрастное помутнение хрусталика, называемое катарактой. В прежние века это заболевание глаз лечили не специально обученные врачи, а путешествующие по странам так называемые Starstechern[132], цирюльники, которые нередко проводили и другие хирургические вмешательства, такие как удаление камней из мочевого пузыря. Самым известным из таких странствующих цирюльников был англичанин Джон Тейлор.
Тейлора, который, вероятно, родился в Норидже в 1703 году, историки медицины называют ярким примером шарлатана, приносившего только (новые) страдания большинству своих пациентов. Такое мнение разделяли многие его современники. Иногда власти предупреждали о шарлатане, однако потерпевших часто вводили в заблуждение поведение и невероятная дерзость Тейлора. Он называл себя «шевалье» и рассказывал чудесные истории о своих успехах в исцелении больных; он одевался в изысканные ткани и имел репутацию любимца женщин. По крайней мере, он не врал о своем образовании: Тейлор происходил из семьи врачей и прошел обучение у уважаемого хирурга Уильяма Чеселдена в больнице Святого Фомы в Лондоне. Тейлор специализировался на лечении глаз и странствовал по Англии, а потом и по всему континенту. Предположительно он получил докторскую степень в Льеже и еще одну в Кёльне. Определить, где заканчивается правда, а где начинается вымысел, спустя 300 лет еще труднее, чем в начале XVIII века. Позже Тейлор признался, что только в Швейцарии он ослепил несколько сотен человек. Он был классическим «протыкателем катаракты»: с помощью специальной иглы он вдавливал замутненный хрусталик в стекловидное тело глаза и в ходе этой простой, но чреватой осложнениями процедуры своим самоуверенным, если не высокомерным поведением оказывал эффект внушения на своих пациентов. Тейлор олицетворял «врача-лекарство»[133] в худшем смысле этого слова. Английский король Георг II назначил его придворным окулистом – к счастью, его величеству хирургическое вмешательство не потребовалось, – и это было лучшей рекламой для врачевателя. Благодаря такому раскладу в течение многих лет Тейлор пользовался уважением в высших кругах и более чем 30 лет путешествовал по Европе, периодически покидая место своего постоянного проживания в Лондоне.
Весной 1750 года Тейлор приехал в Лейпциг, где его представили знаменитому композитору. Между 28 и 31 марта 1750 года Тейлор оперировал катаракту Баха. С точки зрения современной медицины, тот факт, что хрусталик, который сдвигали с места с помощью иглы, оставался в глазу, практически гарантировал серьезные осложнения. Одним из возможных последствий была инфекция, которая могла привести к разрушению глаза (потому что катарактальные иглы в лучшем случае вытирали, но, естественно, никогда не кипятили), вторичной глаукоме или массивному кровотечению внутри глаза. При современной операции по удалению катаракты хрусталик удаляют из глаза, а пациенту имплантируют интраокулярную линзу (ИОЛ), которая, как правило, обеспечивает отличное зрение на долгие годы, часто даже без очков. Процедура занимает всего четверть часа и считается самым распространенным хирургическим вмешательством в современной медицине; только в Германии ежегодно проводится около 900 000 операций по удалению катаракты.
Вне зависимости от результатов обследования Тейлор предпочитал оперировать именно левый глаз.
Во времена Баха современные успех и безопасность операции были немыслимы. Примерно через неделю после первой процедуры была проведена вторая операция; неизвестно, на том же самом или на другом глазу. После двух процедур здоровье Баха сильно ухудшилось. Вопрос, стало ли это результатом вмешательства, спорный; однако если это было так, то возникает подозрение на ползучую инфекцию, которая в конечном итоге распространилась на весь организм. Согласно мнению его современников, причиной смерти была «сильная лихорадка», что вполне соответствует этому диагнозу. Бах имел лишний вес и также мог страдать сахарным диабетом второго типа, после вмешательства вышедшим из-под контроля. Иоганн Себастьян Бах покинул этот мир вечером
