Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории - [31]
Оспа пришла в Европу в Средние века. Распространителями, переносчиками этой болезни считают гуннов, что либо может быть правдой, либо же связано с древней привычкой приписывать незнакомцам и врагам все мыслимые ужасающие качества. В любом случае, примерно к 1000 году большая часть Европы узнала, что такое оспа; на тот момент эпидемия не добралась только до Скандинавии, России и Исландии. Судьба Исландии представляется типичной катастрофой, вызванной контактом вируса натуральной оспы с населением, не имевшим никакого иммунитета против этих возбудителей. В 1241 году датский корабль доставил вирус на остров, а через несколько недель из живших там северных европейцев 20 000 были мертвы – это около 40 процентов от общей численности населения Исландии на тот момент[121].
Эта трагедия приобрела еще больший размах, когда после 1500 года европейские первооткрыватели и завоеватели завезли оспу в Новый Свет. Она уничтожила гораздо больше коренных американцев, чем все аркебузы, мушкеты и мечи захватчиков. Эрнан Кортес с 1519 по 1521 год смог покорить высокоразвитую цивилизацию ацтеков всего лишь с 600 солдатами только потому, что среди жителей Мексики началось серьезное вымирание. Первоначально вынужденные отступить от столицы Теночтитлана конкистадоры ожидали контратаки ацтеков, которая так и не началась. Тогда Кортес и его люди захватили город; один из испанцев рассказал об ужасе, который ждал их там: «Дома и дворы были полны трупов. Они в таком количестве лежали на улицах и площадях, что едва ли можно было сделать шаг, не наступив на тело индейца. Зловоние было настолько сильным, что никто не мог его вытерпеть»[122]. В Мексике из 25 миллионов коренных жителей жертвами оспы стали около 18 миллионов[123].
Европейские завоеватели легко справились с несколькими развитыми цивилизациями Нового Света, ослабленными оспой.
Примерно в 1526 году оспа достигла империи инков. За десять лет от этих и других болезней, принесенных испанцами, таких как грипп, дифтерия и тиф, погибло от 50 до 90 процентов населения. В 1532 году скромной армии из 167 пехотинцев и 67 кавалеристов[124] было достаточно, чтобы конкистадор Франсиско Писарро смог завоевать империю, измотанную этими инфекционными заболеваниями и гражданской войной.
Восприимчивость коренных американцев к оспе была на пользу завоевателям, что зачастую использовалось целенаправленно. До нас дошла следующая переписка 1763 года между главнокомандующим британской армией в Северной Америке сэром Джеффри Амхерстом и его командующим, полковником Генри Буке, который находился на границе колонии Пенсильвании с территорией индейцев: «Есть ли возможность занести оспу во враждебные индейские племена? Мы должны использовать все уловки, какие есть в нашем распоряжении, чтобы уничтожить их». – «Я постараюсь передать индейцам какие-нибудь одеяла [на которых лежали больные оспой] и буду осторожен, чтобы самому не заразиться»[125]. Эта концепция биологической войны была по-прежнему актуальна при расширении США на запад в XIX веке. Историки, однако, расходятся во мнениях относительно того, могла ли великая эпидемия оспы в западных прериях с 1837 по 1840 год быть вызвана преднамеренно, по крайней мере, с ведома местной армии США (и, следовательно, правительства США), или это было неудачным совпадением. У одного матроса на пароходе «Святой Иосиф», курсировавшем по Миссури, были симптомы, которые напоминали оспу и передались трем женщинам из племени арикара, находившимся на борту. Около 17 000 индейцев стали жертвами эпидемии; племя мандан было почти полностью истреблено[126].
В Европе XVIII век был периодом расцвета оспы. Шанс заразиться и заболеть ею в этот век просвещения оценивается как один к трем[127]. Насколько прочно оспа вошла в повседневную жизнь, иллюстрирует замечание английского политика и писателя Хораса Уолпола в письме, датированном апрелем 1750 года: «Три дня назад лорд Далкейт умер от оспы. В его семье дела обстоят ужасно, потому что вместе с несколькими дядями и тетями в прошлом году от этой болезни умер его старший сын, а его единственный брат, который болел всего два дня, сгнил так быстро, что у него отвалились конечности, когда его собирались положить в гроб»[128].
За 25 лет от оспы умерло 15 миллионов европейцев.
Самыми известными людьми, заразившимися оспой, были царь Петр II и французский король Людовик XV. Царь, внук Петра Великого, вступил на престол в возрасте 12 лет. Молодому правителю исполнилось 15 лет[129], и в феврале 1730 года он должен был жениться на девушке из знатного рода. Но этому не суждено было случиться: оспа положила конец его недолгому правлению 29 января 1730 года. Дольше на вершине социальной пирамиды продержался Людовик XV, которого называли «Возлюбленным» за его многочисленные сексуальные авантюры. При его правлении выражение «засилье фавориток» стало нарицательным. Мадам Помпадур была самой известной любовницей короля. Номинально Людовик стал королем еще в 1715 году в возрасте пяти лет, когда его прадед Людовик XIV покинул бренный мир. Для мальчика было создано регентское правительство. Он также женился в 15 лет; к тому времени он уже считался совершеннолетним. Его супруга, польская принцесса, родила не менее десяти детей. Он пробыл на троне почти полвека, прежде чем в 64 года оспа настигла его и
