Великая война. 1914–1918 - [68]

Галиция и Сербия

Как бы то ни было, успех наступления в Мазурском крае был скорее тактическим, чем стратегическим, поскольку в нем участвовала лишь небольшая часть русской армии. Основные силы были сосредоточены в южной части «польского балкона», против австрийцев, главная линия обороны которых проходила через вершины Карпат — стратегически важные перевалы через них вели на Венгерскую равнину, к Дунаю и в самое сердце Австрии. Это был огромный фронт — почти 500 километров, от точки, где заканчивалась русско-австрийская граница и начиналась территория нейтральной Румынии, и до Кракова, в Австрийской Польше. По всей его линии были возведены мощные укрепления, а фортификационные сооружения в Лемберге и Пшемысле недавно были модернизированы. По плану, разработанному в русском Генеральном штабе, в этом секторе предусматривалось сосредоточить четыре армии — 3, 4, 5 и 8-ю. Все вместе они становились Юго-Западным фронтом, командовать которым поручили генералу Николаю Иванову. Сразу после окончания развертывания им предписывалось перейти в наступление. Австрийцы тоже планировали наступательные действия после завершения мобилизации, однако они долго не могли определиться в выборе приоритетного направления — Галиция или Сербия. Словом, австрийцы запаздывали, а русские — вопреки ожиданиям австрийских и немецких штабов — действовали быстрее. Австрия и Германия почему-то не приняли во внимание то, что две пятых русской армии мирного времени размещались сейчас на территории «польского балкона», а также то, что командование русских может начать операции в Польше еще до конца всеобщей мобилизации. Эта разница в тактике современной войны оказалась решающей. Офицеры немецкого Генерального штаба, последний раз участвовавшие в боевых действиях больше 40 лет назад, не могли представить себе, что широкомасштабные действия могут начаться до реализации всех мероприятий, предусмотренных планами. Менее педантичные русские, имевшие опыт недавней войны с Японией и более долгосрочный — десятилетий — приграничных сражений в Средней Азии, были готовы к импровизации. Так или иначе, в конце августа они сосредоточили против австрийцев 53 пехотные и 18 кавалерийских дивизий, тогда как противник имел в своем распоряжении только 37 пехотных и 10 кавалерийских. Важно и то, что русские подразделения по численности были больше, чем австрийские. На этом этапе Россия испытывала давление со стороны Франции, настаивавшей на скорейшем начале боевых действий, которые заставили бы немцев перебросить значительные силы с запада на восток, но давление на Австрию оказалось еще большим — оно диктовалось необходимостью оказывать поддержку численно превосходящей противника германской 8-й армии в Восточной Пруссии.

Главной целью Австрии — эмоциональной, а не рациональной — оставалось наказание Сербии, причастность которой к трагедии в Сараеве и стала причиной июльского кризиса. Здравый смысл подсказывал, что австрийцам основные силы необходимо развернуть в Карпатах для противостояния России — защитнице своих славянских братьев. Однако гнев, а также десятилетия провокаций со стороны Сербии взывали к свержению династии Карагеоргиевичей и правительства в Белграде. Начальник австрийского Генерального штаба Конрад фон Гетцендорф давно подготовил план войны против одной Сербии, получивший название «война Б». Кроме того, в 1912–1913 годах, с учетом того, что кризис в отношениях с Сербией неизбежно приведет к войне с Россией, был разработан план «войны Р», согласно которому армию на Балканах надлежало сократить, а силы в Галиции увеличить[269]. Генеральный штаб разрабатывал план развертывания трех групп: «эшелона А» — его в случае войны с Россией направят в Галицию, «минимальной балканской группы» — она будет наступать на Сербию и «эшелона Б», который мог принять участие в одной из двух кампаний, в зависимости от сроков мобилизации в России. Отдел железнодорожного планирования готовил соответствующие расписания.

Австрийцы кругом просчитались. Конрад фон Гетцендорф, чья ненависть к сербам была почти патологической, после начала призыва резервистов заявил, что военные намерения России не ясны и безопаснее направить «эшелон Б» на соединение с «минимальной балканской группой», что и было сделано. Когда выяснилось, что русские готовят наступление в Галиции, оборона которой не только была стратегически важной для самой Австрии, но и входила в обязательства перед Германией, начальнику Генерального штаба нужно было разворачивать «эшелон Б» на север. Однако войска уже находились в пути, и их передислокация вызвала бы дополнительные трудности. По этой причине 1 августа фон Гетцендорф разрешил им продолжать движение и принять участие в наступлении на Сербию, после чего следовало направляться на Галицийский фронт. Это была «демонстрация» военной силы Австрии с целью оттянуть сербскую армию от направления ее главного удара.

Идея «демонстрации» свидетельствует о том, насколько плохо австрийцы знали возможности сербских подразделений. В Вене сербов считали отсталым народом, наполовину варварами. Участие сербских офицеров в зверском убийстве короля и королевы из династии Обреновичей в 1903 году, а также многочисленные сообщения о практике глумления над телами врагов во время Балканских войн способствовали тому, что у австрийских военных сложилось впечатление: кампания на Балканах будет чем-то вроде колониальной войны — одной из тех, которые постоянно вели британцы и французы в Азии и Африке. Конечно, сербы внесли вклад в разгром Турции в 1912 году, но турок ведь тоже считали варварами. Австрийцы, несмотря на сложный рельеф сербской территории — высокие лесистые горы, прорезанные глубокими речными долинами, малочисленность автомобильных дорог и практически отсутствие железных, — настроились на легкую прогулку.