Великая война. 1914–1918 - [110]

Сегодня, оглядываясь назад, мы ясно видим, что план Гамильтона был невыполним — как, впрочем, и любой другой, при тех небольших силах, что имелись в его распоряжении. Захватив оконечность полуострова ниже минных полей, он оказался бы под обстрелом турецкой артиллерии. Десантирование на азиатском берегу стало бы таким же неэффективным, а даже успешная высадка в заливе Сувла под Булаиром не нанесла бы урона турецким войскам между самим Булаиром и мысом Геллес, плюс у них оставалась бы возможность получать боеприпасы и подкрепление с другого берега пролива. Успех был возможен лишь при одновременной высадке десанта и захвате Булаира, Геллеса и азиатского берега. Такими силами союзники не располагали и собрать их достаточно быстро тоже не могли — помощь русским нужна была срочно. В любом случае никто и не думал выделять значительные силы для этой операции, планировавшейся без переброски войск с Западного фронта. Таким образом, единственная надежда Гамильтона в этой, по сути своей, диверсионной операции заключалась в том, что турки не смогут должным образом отреагировать на высадку десанта. На внезапность надеяться не приходилось. Морская атака указала туркам на интерес союзников к Галлиполи, и они время даром не теряли — месяц после отхода флота использовали, чтобы выкопать вокруг возможных мест высадки траншеи. Союзники могли удержать столь глубокие, как требовалось, плацдармы, чтобы создать угрозу захвата Галлипольского полуострова, только в том случае, если бы туркам не удалось быстро организовать контратаку.

Солдаты 29-й дивизии и АНЗАК — несмотря на все их различия — надеялись на успех. 29-я дивизия состояла из бойцов регулярной, еще довоенной армии. Это были закаленные «томми», о которых писал в свое время Киплинг, собранные из заморских гарнизонов для переброски во Францию, но затем переведенные в Египет на тот случай, если вдруг понадобятся на Галлиполи. Австралийско-новозеландский армейский корпус, остановившийся в Египте по пути в Европу, формировался из гражданских лиц, но мог служить образцом милитаризации общества для всего мира. На Зеленом континенте каждого мальчика с младших классов школы обучали военному делу, а все годные к воинской службе мужчины были приписаны к территориальным частям. Эта система была со всей серьезностью воспринята в Новой Зеландии — самом, пожалуй, безопасном месте на свете. «В 1914 году каждому новозеландцу внушали: империя рассчитывает, что в час нужды ты посвятишь ей все свои помыслы, труды и ради нее перенесешь все трудности»[409]. И действительно, когда такой час настал: «…опустели университетские аудитории… прекратились спортивные соревнования. Оставаться в стороне было немыслимо. Если в армию записывался товарищ, ты был просто обязан последовать его примеру»[410]. Новая Зеландия, мужское население которой составляли 500.000 человек, смогла поставить под ружье 50.000 обученных солдат в возрасте до 20 лет. Каждый десятый австралиец тоже был в армии. В Новой Зеландии призывались в основном жители сельской местности. Все они были сильны и выносливы, а с винтовкой умели обращаться не хуже, чем с лопатой. Новозеландцы не зря считались лучшими солдатами XX века. У австралийцев, в свою очередь, имелись такие необходимые на войне качества, как отвага, напористость и сильное чувство товарищества. Им не было равных в наступлении, что уже знали немцы и совсем скоро предстояло узнать туркам.

25 апреля перед рассветом 200 торговых судов всевозможных размеров, от лайнеров — кораблей, совершающих рейсы из порта отправления в порт назначения по заранее объявленному расписанию, до трамповых пароходов, занимающихся свободной перевозкой случайных, попутных грузов, в сопровождении большей части флота, которому пришлось уйти из пролива 18 марта, выдвинулись к мысу Геллес и «бухте АНЗАК» — именно так вскоре стало называться место высадки австралийцев и новозеландцев. Флагманом и штабом операции был дредноут «Куин Элизабет», хотя его 380-миллиметровым орудиям также предстояло принять участие в артиллерийской подготовке вместе с пушками более старых линкоров. Последние служили и для транспортировки войск. С них и других военных кораблей десантные отряды должны были доставляться на берег на своеобразном буксире — вереницах шлюпок, которые тянули за собой паровые катера под командованием младших офицеров, в том числе двух 13-летних (!) курсантов-первогодков Королевского военно-морского колледжа. На мелководье шлюпки должны были отцепиться от буксира и идти к берегу на веслах. В распоряжении союзников имелось всего одно специализированное десантное судно, угольщик «Ривер Клайд», целью которого был пляж V неподалеку от старой византийской крепости Седд-эль-Бахр. Десантным кораблем угольщик стал так: в его носовой части прорезали люки, через которые Королевским манстерским стрелкам и солдатам гемпширского полка предстояло по сходням спускаться на понтоны, расположенные между судном и берегом, а затем высаживаться на пляж — под прикрытием пулеметов, установленных на баке за мешками с песком.

Артиллерийская подготовка началась на рассвете, около пяти часов утра, и вскоре ко всем пляжам уже двинулись «буксиры». Что их ждет, солдаты не знали, поскольку у разведки средиземноморских экспедиционных сил не было не только сведений о численности и расположении турецких войск, но даже карт территории, на которой планировалось наступление. Например, считалось, что местность за мысом Геллес, прорезанная многочисленными оврагами, представляет собой «… ровный и пологий склон»