Великая тайна Фархелема - [6]

— Всё так, Лартаяу, всё верно, — ответила Фиар. — С нашей точки зрения. А для других — вполне может быть и по возрасту, и по уровню…

— Я и говорю — всё рассчитано только на них, созревающих позже! На нас — ничего! И поведения, соответствующего отсталости, ожидают от всякого! Потому что и их надо как-то выучить — но нельзя обидеть чьими-то более глубокими знаниями, развитыми способностями, зрелым отношением ко всему! А кому нечего делать в такой школе, кто без них знает больше — должен ходить чуть не в ранге неполноценного, доказывая, что ему не по силам то, что по силам «нормальному ребёнку», должен быть больным или странным, которого даже не примет ни один интернат — чтобы ему не навязывали неестественную для него роль! Но зато потом, какой бы путь ни избрал, сразу вопрос: почему не учился, как другие? Не то важно, что знаешь, умеешь, можешь — а почему не отбыл таких-то повинностей! И на любой серьёзной ответственной работе — предпочтут того, кто может отбыть повинность, и только! И опять же вывод: техническая цивилизация себя не оправдывает, в ней плохо и неуютно «простому человеку», так что и школу надо подогнать под его уровень… Но я не понимаю — чего хотят в итоге? Чтобы что знал и умел человек, который окончит такую школу? И почему в преддверии кризиса важно не открыть дорогу тем, кто больше знает и может, а выставить их врагами слабых и менее способных? Унизить энергичных перед вялыми, образованных — перед малограмотными, умных — перед тупыми? И всякий исследовательский проект — пустая трата ресурсов и денег, которые не достались кому-то на «насущные нужды»? А неудача проекта, пусть с человеческими жертвами — повод для злорадства?

— И правда, как подумать: в чём главная проблема эпохи? — согласился Герм. — Если просто великие и малые дела, и люди, занятые теми и другими — бывали во все времена… Но человечество развивалось, шло вперёд, в этом была какая-то логика, можно было на что-то рассчитывать. А теперь: то ли — техническая цивилизация несправедлива, так как кто-то не может к ней приспособиться; то ли — с фундаментальными исследованиями надо подождать, пока она же, цивилизация, не удовлетворит чьи-то «насущные нужды», а когда и чем этот «простой человек» наконец насытится — непонятно; то ли — человек вообще испорчен цивилизацией, развитие которой пошло вопреки его природным задаткам, потому неизбежна профанация знаний и технологий на службе низким человеческим страстям, или вовсе выход из-под контроля людей; то ли — сама техника грозит стать принципиально несовместима с природной средой и человеком как её частью; то ли — просто уже на исходе конкретные ресурсы… А главное: как нам с вами теперь строить жизнь, на что рассчитывать? Ведь что получается: люди науки больше не нужны, их времена прошли? И чьи же теперь времена — вместо них?

— А я не понимаю: на удовлетворение каких нужд претендует тот, кому не подходит техническая цивилизация? — добавил Итагаро. — Просто возродить первобытную деревню или создать общину, казалось бы, можно, и не отрицая современный город как средоточие зла и порока! Но тут что-то другое… Всерьёз говорят, чего и на сколько хватит человечеству, и даже сколько оно само, а то и вся биосфера планеты, просуществует при таком ходе дел, как сейчас — но при этом посредством тех же губительных для биосферы технологий, и из тех же ресурсов, которых всё равно скоро не будет, надо удовлетворить потребности, к которым не может приспособиться «простой человек», так как и порождены они именно технической цивилизацией! И как понять? А читаем же и не такое… Нельзя постоянно развиваться, идти вглубь, вширь и вдаль, надо когда-то остановиться, одуматься — и вообще, мол, что будет, когда человечество выйдет на какие-то принципиальные пределы не то что потребления или развития, а самого познания мира? Вот, мол, и надо найти какие-то иные ценности и стратегии взамен нынешних: постоянного роста производства и умножения знаний… Представляете?

— Нет, до меня не доходит… — Джантара охватила мгновенная оторопь. Такого ему ещё не приходилось читать…

— Мальчики, это уже слишком серьёзно, — судя по голосу Фиар, у неё это вызвало похожие чувства. — Пределы развития — и даже самого познания…

— Я тоже не представляю, — продолжал Итагаро. — Но видишь: всюду сворачивают исследования, переводят в какую-то нудную рутину, ограничивают науку прикладными разработками, а школу превращают в тупую повинность, которую ученик отбывает, как преступник — исправительные работы! Хотя задуматься — бред какой-то… Какие пределы, где они их видят? Какие «иные ценности» и зачем? У человечества впереди столько дел — полное картирование планеты, освоение океана, выход в космос! И вдруг — осталось только подтягивать тылы… И на что нам предлагается пустить нашу жизнь, нашу молодую энергию? На подтягивание каких «тылов»? И главное: похоже, все эти призывы к самоограничению относятся только к нам, молодым, больше ни к кому…

— Вот и я о том же, — подтвердил Герм. — Старшие претендуют на удовлетворение каких-то нужд, им ещё чего-то не хватает — а нам уже не должно хватать, мы лишние, на нас что-то не рассчитано…