Великая Смута - [9]

В апреле того же года царь и Боярская дума постановили предпринять решительный поход на Казань. Возглавить поход взялся сам Иван Васильевич. Хотя есть интересное место в последующей переписке Ивана IV с Андреем Курбским, где царь упрекал князя в том, что «ближняя рада», к которой принадлежал и Курбский, против его воли принудила его возглавить поход на Казань. «Вы меня, как пленника, посадили в судно, повезли сквозь безбожную и неверную страну. Если бы не всемогущая десница Божия защитила мое смирение, то я бы непременно лишился жизни». Так что предстоящий подвиг, прославивший Ивана как защитника православия и добавивший к его имени почетную приставку «Грозный», в большей степени «заслуга» его опекунов и воевод. Иван же, выходит, только присутствовал при сем: молился, произносил речи, соглашался с предлагаемыми решениями. А наружу, для истории, выходило: «царь повелел», «царь решил», «царь прозорливо и счастливо предвидел». Итак, произнося «царь», мы должны иметь в виду его ближайшее окружение. «Свита делает короля», — говорили французы.

Но вернемся к самому походу. Первым делом царя в казанском походе стало усиление гарнизона Свияжска, куда он направил своего шурина, царицыного брата Данилу Романовича. Туда же по рекам начали свозить боевые припасы, продовольствие, ратных людей. По всей земле Русской был объявлен сбор войск. Но наступление основных сил на Казань откладывалось в связи с тревожными вестями о походе на Москву нового крымского царя — Девлет-Гирея. Весь июнь 1552 года Иван IV с воеводами и большой ратью поджидал неприятеля в районе Коломны и Каширы, только Девлет-Гирей, опасаясь генерального сражения, решил попользоваться малым и направился к городу Тула, стоящему в степи. Однако тульский воевода князь Григорий Темкин с малочисленным гарнизоном при помощи местных жителей не только отбил два приступа, но, выйдя из города, в открытом бою обратил вспять татаро-турецкое войско. Разгром довершили подоспевшие царские воеводы, догнавшие противника на речке Шивороне.

Счастливо решив крымскую проблему, русские войска отправились на Волгу. Путь из Коломны до Казани царские войска, двигавшиеся двумя колоннами, да еще и с остановками, проделали почти за месяц. Тринадцатого августа они достигли города Свияжска. Желая избежать кровопролития, Иван Васильевич через Шиг-Алея послал Едигеру, астраханскому царевичу, приглашенному на казанский престол, грамоту с предложением покориться его воле. Получив дерзкий и грубый ответ, он 20 августа со 150-тысячным войском обложил Казань, в которой, по разным сведениям, находилось 30-тысячное татарское и 27-тысячное ногайское войско. Почти 30 тысяч воинов было и у князя Япанчи, укрывавшегося в лесах за Арской засекой. Вокруг Казани царь повелел строить укрепления с таким расчетом, чтобы как можно удобнее расположить позиции для артиллерийской и ружейной стрельбы. Осаждающие возводили башни, осадные туры и просто бревенчатые заборы. Все поле перед крепостными стенами было изрыто рвами и траншеями, в которых укрывались стрельцы и казаки. Таким образом, связь Казани с внешним миром была прервана. Отведя русло реки Казанки, русские лишили жителей города воды. Сшибки враждующих сторон происходили беспрестанно. Вылазки осажденных, нападения Япанчи, стрельба с крепостных стен наносили немалый урон московскому войску. Те, в свою очередь, день за днем расширяли зону своего влияния вокруг Казани, совершая кровавые рейды в радиусе 100–150 километров. Села сжигались, население уничтожалось либо угонялось в плен, имущество подвергалось разграблению.

Тридцатого августа Александру Горбатому и Петру Серебряному удалось нанести решительное поражение войску Япанчи, скрывавшемуся в окрестных лесах и сильно досаждавшему русскому войску своими внезапными нападениями.

Первые признаки разногласия у осажденных появились после того, как 4 сентября взрывом был уничтожен их последний источник питьевой воды. В городе начались болезни, мор. Осада же продолжалась своим чередом. Туры шаг за шагом приближались к крепостным воротам, полным ходом шли работы по прокладке подкопа под крепостные стены.

Общий приступ был назначен на воскресенье, 2 октября. Сигналом к нему послужили два оглушительных взрыва, поднявших в воздух большой участок крепостной стены. Русские вошли в пролом, однако защитники города несколько часов сдерживали их яростный напор и стали отступать только тогда, когда улицы оказались забиты трупами. У городской мечети произошла самая ожесточенная схватка, в ходе которой погиб и главный казанский мулла. Царь Едигер, защищавшийся в своем дворце, видя бесперспективность оборонительных действий, решил пробиваться из окружения и ринулся с остатками ногайского войска к воротам в нижней части города. Сложилась совершенно критическая ситуация, и в этих условиях приближенные царя сочли за благо сохранить жизнь Едигеру, выдав его на милость победителя, а сами решили принять последний бой. Сначала 6-тысячному отряду сопутствовала удача: удалось даже смять конницу Андрея и Романа Курбских, но подошедшие Микулинский, Глинский и Шереметев нанесли отряду окончательное поражение.