Великая сила молитвы - [14]

Шрифт
Интервал

…Дом у нас был большой, под железной крышей. Сени, комната, кухня и холодная половина. Поселили к нам немца, мы всей семьей жили на кухне девять квадратных метров, а он один в комнате. Это был какой-то особенный немец, он уходил рано, приходил поздно. На столе держал фотографию: мужчина, белокурая женщина и две девочки. Я запомнила только красивые локоны и огромные белые банты. Эти банты стояли перед глазами все мое детство. Мне же носить банты не довелось никогда… нет, не плачу, а так… О себе немец гордо сказал: «Я – зольдат!»

Он часто не приходил на ночевку. Вместо него немец-денщик приводил двух девушек. (Я тогда впервые плохое слово о девушках услышала.) Они были очень красивые, особенно черненькая. Взрослые относились к ним очень настороженно, а мы с Людой – нормально. От них-то мы и услышали впервые русские народные песни. Особенно страстно они пели на два голоса «Раскинулось море широко» и плакали, плакали. Такие грудные голоса, казалось, это мать-земля через них поет, нас утешает. Только намного позже я поняла, почему они плачут. Я не помню время по месяцам, постояли у нас немцы и ушли на Восток. Не грохотало, не стреляли – и слава Богу!

А осенью у нас уродилось очень много картошки, понятно, к нежданным едокам. Потом снова прошли какие-то военные части, но у нас они не останавливались. Нас тогда мама не пускала даже за ворота.

Быстро прошла зима. У нас на Одесщине весна начинается рано. Ночью в долине послышались пулеметные очереди, а потом – то немецкая, то русская речь. Вдруг раздался стук в окно. Мы онемели. Папа взял в руки топор, вышел. А это в окно стучал тот немец, который у нас квартировал. Он крикнул: «Гитлер капут!» и скрылся. До рассвета в доме никто не спал, даже мы, дети. Это была еще неполная Победа. Это просто наши взяли верх.

А утром дикое волнение в селе. Немцев погнали за Днестр. Шли первые наши части, шли штрафники. Начался переполох. Люди забегали-заплакали от радости. Кто-то взял хлеб-соль и вышел навстречу нашим солдатам. Обнимали их, целовали, называли сыночками. Солдаты были уставшие, грязные, не очень сытые. Их тут же расквартировали по домам. Мама варила ведерные кастрюли картошки по три раза в день. И еще их кормила грушами-дичками, они помогают при расстройстве желудка. Первые роты пошли дальше. На смену им приходили другие. И наступила весна сорок четвертого. Я уже большая! Мне скоро шесть лет.

К сестре вернулся муж. Игната списали из армии по болезни. Они попали в окружение в Белоруссии, прорывались через болота, и он сильно простыл. Его немного подлечили, и он пошел работать агрономом, тогда лекарств-то особо не было. А третьего мая сорок шестого года он умер от туберкулеза в возрасте тридцати трех лет. Так моя сестра Мария в двадцать семь лет с дочкой на руках стала вдовой.

Наш папа вернулся в свою Слободку, на прежнее место – слесарем. Вышли на работу сестры Феня и Маруся, а мама возилась с нами, детьми, и, конечно же, хлопотала по хозяйству, занималась садом, огородом, виноградником.

В мае, когда яблоня зацвела, у нас на полгода остановились пограничные войска. Полгода счастливейших дней в моей жизни! Никого не надо бояться, можно кричать, бегать! Пограничники спали прямо на улице, ко многим из них приехали семьи.

В нашем доме поселился одинокий седой полковник – Егоров Анатолий Константинович. Он ленинградец. Вся его семья, жена, родители жены и его, погибли от голода во время блокады. Остался один сын, которого отправили с пионерским лагерем куда-то в тыл. За эти полгода мы увидели очень много, а самое главное – кино.

Представляете, огромный луг, заросший мелкой травкой. На этой площади к двум ольхам привязали огромное белое полотнище – экран. И каждый вечер показывали кино. Мы с Людой не пропустили ни одного фильма. Нашим провожатым был Анатолий Константинович. Он нас очень любил. Бывало возьмет на руки, несет к винограднику и поет «Калинку», а мы весело ему подпеваем. А там мы ему подносили самый вкусный виноград, уж мы-то знали, где какой куст растет.

К осени Анатолий Константинович заболел малярией. Его сильно трясло. За ним приехала машина из госпиталя в Рыбнице. Мама укутала его в одеяло и подушки. Через несколько дней наши вещи привезли обратно. Мама испугалась и стала молиться. А когда вернулся Анатолий Константинович из госпиталя, он низко поклонился моей маме и назвал ее своей мамой. Он еще попросил руки моей сестры Фени, но она носом стала воротить: «Мне двадцать, а ему сорок». Она ждала с фронта своего ухажера, но ему не суждено было вернуться. Война забрала его…

А где-то в сентябре привезли сына Анатолия Константиновича, его звали Алик. Я запомнила очень большие грустные глаза.

Пограничники переехали дальше к новым границам. Уехал от нас с сыном и Анатолий Константинович. Наступил сентябрь сорок пятого. Мне исполнилось семь лет.

…А церковь в нашем селе новая, но и старую еще не снесли. Стоят рядышком, как две закадычные подружки. Как в былые времена, и пенсионеры ходят, и молодежь, работы в селе нет, люди ездят по заработкам. И знаете, что я вам скажу, кто платит «десятину», имеет и дело, и постоянный доход. Вот видите, как Господь заботится, приезжайте, сами увидите…


Еще от автора Ольга Петровна Иженякова
Записки дивеевской послушницы

Это издание адресовано всем, кому близка и понятна книга «Несвятые святые», кто пережил волнующий момент встречи с Богом и для тех, кто об этом, может быть, и не помышляет, но внутренне готов к переменам.Ольга Иженякова журналистка, дивеевская послушница рассказывает о реальной жизни в монастыре и о том, как самые разные люди находят дорогу к Богу. На примере героев читатель наглядно увидит ту грань, которая способна порой даже на закате жизни полностью поменять её вектор и движение.Книга пробуждает в сердце сострадание, доброту, надежду и Веру.


Обратная сторона

Героиня романа — молодая сильная женщина. Ей выпало непростое испытание — болезнь, которая может лишить героиню всего: надежды на будущее, радости общения с ребенком, новой любви. Начинается непростая игра, в которой нельзя проиграть!Быть может, нужно просто научиться жить, сбросив оковы условностей и празднуя каждый миг? И когда в сердце распустится прекрасный цветок любви, смерть отступит, уступая дорогу… второму рождению!Нежный, тонкий, светлый роман о любви.


На крыше храма яблоня цветет

Эта книга о поисках Бога, о сокровенной жизни истерзанной души. О том, как не сломаться и продолжать жить. А еще о действии Божией благодати, которая помогает в самые страшные минуты жизни, и человек, здесь, на Земле, начинает жить по законам неба. «Богу всё возможно» – говорили христиане во все времена, и эту истину понимаешь на примере главной героини – одинокой больной женщины с ребенком. Пройдя мучительный путь страданий, она шаг за шагом постигает известные истины и её жизнь меняется в одночасье. Не случайно один из символов христианства звучит так: «Сим победиши».Книга помогает взглянуть на свою жизнь свежим взглядом, найти опору и приобрести истинную христианскую любовь.


По дороге к Матронушке

Книга «По дороге к Матронушке» посвящена праведной Блаженной старице Матроне Московской, самой известной и почитаемой в народе Святой – скорой помощнице всем к ней прибегающим! Просто и тепло автор повествует читателю о Матронушке, ее жизни, наставлениях и чудесах, исключая из повествования домыслы и неточности. Книга заставляет читателя остановиться и задуматься над своей жизнью, помогает стать милосерднее и добрее, приносит в сердце радость и свет.Издание адресовано всем, кому близка и понятна книга «Несвятые святые», всем, кто дорожит своей верой.


Рекомендуем почитать
Шлимазл

История дантиста Бориса Элькина, вступившего по неосторожности на путь скитаний. Побег в эмиграцию в надежде оборачивается длинной чередой встреч с бывшими друзьями вдоволь насытившихся хлебом чужой земли. Ностальгия настигает его в Америке и больше уже никогда не расстается с ним. Извечная тоска по родине как еще одно из испытаний, которые предстоит вынести герою. Подобно ветхозаветному Иову, он не только жаждет быть услышанным Богом, но и предъявляет ему счет на страдания пережитые им самим и теми, кто ему близок.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.