Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи - [160]

Президент Трумэн не согласился:

— Победителей не судят, Уильям. Это же тривиальная истина. Если бы Гитлер одержал победу в России, то никто не осудил бы его публично за убийство тридцати миллионов ее гражданских жителей и военных, за концлагеря и другие издевательства, порожденные его патологическим антикоммунистическим фанатизмом.

Главком ВВС генерал Арнольд высказался осторожно:

— Но мы осуждаем Гитлера сейчас и осуждали его действия в самом начале страшной войны, господин президент. Его патологическим зверствам и впредь не может быть никакого оправдания. Так считают во всем мире.

— Генри абсолютно нрав, господин президент, — одобряющий взгляд Гопкинса надолго задержался на Главкоме ВВС. — Жизнь людей бесценна, какой бы лагерь, умерщвленные наци ни представляли.

— Мы слишком ушли в сторону от предмета нашего разговора, — недовольно прервал Гопкинса президент Трумэн, —Я совсем не слышу голоса госсекретаря. Очень важно, Джеймс, учесть одно из ключевых требований к документу — его стерильность по отношению к Декларации союзных держав. Мы и дальше должны соблюдать иллюзорность верности союзным обязательствам. Так будет лучше.

В разговор снова вступил генерал Маршалл:

— Господин президент, не все это знают, но из доклада генерала Донована[94] вытекает, что русские готовы покинуть Сеул, как только в город вступят американские войска.

— А когда это должно произойти по вашим расчетам. Джордж? — Трумэн всем корпусом повернулся в сторону начальника Генштаба армии.

Генерал Маршалл ответил:

— Это произойдет не позднее 10 сентября, господин президент. Мы должны поторопиться с этим делом.

— Скоро, — удовлетворился Трумэн и добавил: — Но теперь надо провести такую замену по всем правилам, без каких-либо накладок. Во всяком случае не так, как это произошло у генерала Ведемейера в Мукдене[95].

Начальник Генштаба армии возразил:

— Накладка уже произошла, господин президент. Русские успели разоружить гарнизон Сеула и часть военнопленных пешим порядком отправили в район Вонсана. Очевидно, они намерены морем отправить их на советскую территорию. Это, конечно, прискорбный факт.

— А вам известно, Джордж, как они поступают с военнопленными, которые разоружены ими на Сахалине и Курильских островах? — президент Трумэн был само внимание.

Генерал Маршалл уверенно ответил и на этот вопрос:

— Конечно, известно. И тех они тоже переправляли на своих десантных судах в Приморский край.

— Под нашим контролем идет демобилизация миллионных японских армий, а русские, напротив, свыше миллиона японцев доставят на свою территорию и заставят их работать, — Трумэн высказал эту мысль как неизбежность и после небольшой паузы обратился уже к военному министру:

— А как вы думаете, Генри, что будет включать возможный перечень работ, который русские поручат в Сибири японским военнопленным?

Ответ на этот вопрос не составил для Стимсона большого труда. Военный министр был точен:

— Этот перечень не столь длинен, господин президент. Конечно, они отберут часть специалистов для жилищного строительства и обустройства портов. Остальная рабочая сила будет использована на прокладке железнодорожного полотна и на лесоразработках. Там требуется очень много людей. Сибирь— это необозримое неосвоенное человеком пространство.

— Наши задачи, как я понимаю, для Японии и Кореи однотипны,— Трумэн поправил пенсне, испытующе посмотрел сначала на Бирнса, потом на Маршалла. — Что же касается Китая, то здесь нам предстоит еще определиться по нескольким принципиальным вопросам. Практически в каждом из них присутствует проблема Советов. Внешняя Монголия — это уже потерянная для Китая территория. Тут все однозначно. Советы будут и дальше утверждать здесь свое влияние. Но кто знает, как долго они будут оставаться в Маньчжурии? Неизбежно их соучастие в борьбе против гоминдановского Китая на стороне коммунистов. Что сможет противопоставить им генерал Ведемейер? Впрочем, наш Верховный Главнокомандующий Макартур тоже оказывается вне игры.

— По Японии тоже имеются определенные проблемы, — Гопкинс решил привлечь внимание участников совещания к изъянам той концепции управления побежденной страной, которую упорно отстаивал в дискуссиях с ним президент Трумэн. — Если Японией будет управлять тот же правительственный аппарат, который управлял ею до капитуляции, то это вызовет решительное несогласие прежде всего Советского Союза. Америке не стоит осложнять отношения с главным боевым союзником в тяжелой шестилетней войне. Практичнее и впредь сохранять и развивать этот союз, военное взаимопонимание. Я уверен в своем мнении.

— В сложившихся условиях, Гарри, было бы величайшей глупостью строить свои отношения с Москвой на платформе бесконечных уступок, — Стимсон бросил сердитый взгляд в сторону политического советника президента. — В Японии теперь не следует повторять необоснованных компромиссов Ялты. Президент Рузвельт и премьер Черчилль поддались тогда сиюминутной панике из-за неудачи экспедиционных войск союзников в Арденнах и преступили границу терпимой лояльности по отношению к Советам. Я противник повторения прошлых ошибок.