Величайшая победа Роммеля - [57]

После боя, который стал известен как «сражение у Сиди—Резеха», английские танковые войска перестали существовать как таковые и влияния на ход кампании больше не оказывали. 4–я бронетанковая бригада провела 18 и 19 июня, занимаясь ремонтом машин, после чего в ней осталось 58 танков. Потом она была отведена к египетской границе.

Вечером 17 июня штаб 8–й Армии срочно приказал 21–й индийской бригаде и 2–й бригаде Свободной Франции, которые стояли в резерве в Гамбуте во время сражения у Сиди—Резеха, отходить к границе. В это время Эр—вин Роммель со своей Kampfstaffel (личной боевой группой, примерно равнявшейся усиленному батальону) встал во главе Африканского корпуса и лично повел его в наступление на север. Его намерения были совершенно ясны: выйти к морю, перерезать Прибрежную дорогу и изолировать крепость Тобрук.

Ночью генерал Норри правильно решил, что 20–й индийской бригаде, находящейся в Бельхамеде, грозит окружение. Однако, вместо того чтобы приказать ей отступить в Тобрук, что можно было сделать очень легко, Норри приказал прорываться к Соллуму и египетской границе. К несчастью, 2 из 3 батальонов налетели прямо на главные силы Роммеля возле Гамбута. 1–й батальон южно—валлийских пограничников и 3/18–й батальон гарвальских стрелков попали в окружение и после беспорядочных попыток вырваться — сдались. Из двух батальонов почти никто не спасся. Штаб бригады, 1/6–й батальон раджпутских стрелков и 97–й полк полевой артиллерии, которые отступали по другой дороге, сумели выскочить из капкана. 90–я легкая дивизия заняла опустевший укрепленный пункт Бельхамед 18 июня в 6.00. В качестве трофеев немцам достались не уничтоженные до конца склады.

Тем временем 21–я танковая дивизия 18 июня в 0.30 вышла на Виа Бальбиа возле Гамбута, отрезав Тобрук от 8–й Армии. Второй раз за 14 месяцев крепость попала в осаду.

Глава 7 Величайшая победа Роммеля

Тобрук — это маленький городок с населением около 4000 человек, которые живут в грязноватых белых домишках. Однако это была единственная хорошая гавань между Александрией и Сфаксом, и потому город имел большое стратегическое значение. Кроме того, в соседних вади находились несколько источников пресной воды. Восточный и западный фасы оборонительного периметра были надежно прикрыты глубокими вади, но большая часть периметра проходила по равнине в 8 или 9 милях от города. Внутри крепости местность поднималась на высоту 500 футов над уровнем моря серией из трех террас, причем каждая последующая господствовала над предыдущей. Последним и самым высоким обрывом был хребет Пиластрино, который на самом деле был террасой, а не хребтом. Чуть севернее находился обрыв Соларо. Юго—западный угол периметра упирался в гряду низких холмов Рас—эль—Медавар. Именно там в 1941 году Роммель наносил главный удар. В 1942 году внешний периметр состоял из цепи заранее подготовленных укреплений: бетонных дотов и колючей проволоки, которые были прикрыты противотанковым рвом. Вокруг периметра шли минные заграждения. Несколько минных полей были установлены внутри крепости. Тут же располагались несколько старых итальянских фортов, которые имели очень небольшое практическое значение.

В 2 милях от внешнего периметра проходила внутренняя линия обороны, которую австралийцы окрестили «Голубая линия». В нее входили несколько минных полей, которые должны были остановить и рассеять прорвавшиеся войска. Голубая линия также прикрывала Кингз Кросс — главную дорожную развязку внутри крепости.

Однако система обороны в 1942 году имела несколько крупных недостатков. Много мин и колючей проволоки было снято, сначала — чтобы обеспечить прорыв гарнизона в 1941 году, потом — чтобы усилить линию Газала. Кроме того, противотанковый ров, который был выкопан еще итальянцами, был частично засыпан. В нескольких местах его можно было форсировать без труда. Поэтому теперь крепость в основном прикрывал лабиринт минных заграждений. В последние 3 года кто их только ни ставил: итальянцы, австралийцы, англичане, поляки, новозеландцы, немцы. Большая часть карт была утеряна, что, естественно, осложняло положение защитников Тобрука. Майор Сент—Хилл из Колдстримского гвардейского полка позднее вспоминал: «Нашей самой большой проблемой были трудности с передвижениями. Это место представляло сплошную массу мин, а карты минных полей не имелось. Саперы с помощью миноискателей расчистили несколько дорог, однако это приводило к неизбежным задержкам и мешало готовить контратаки». Единственная имеющаяся карта относилась к временам первой осады. Бригадный генерал Уильямсон с удивлением обнаружил, что на них показаны заграждения, которые он сам снимал перед прорывом в ноябре прошлого года. Королевские Инженеры (514–я полевая геодезическая рота) в мае — июне провели съемку местности, однако новые карты будут готовы только через 3 месяца.

Еще больше запутывало дело то, что в Тобруке имелись целых три начальника инженерной службы: подполковник Гендерсон из 2–й южноафриканской дивизии, подполковник Батлер из штаба 88–го района (крепость) и подполковник Бейкер из штаба 8–й Армии. Бригадный генерал Гауссен, начальник инженерной службы XIII корпуса, сообщил полковнику Гендерсону, что минные заграждения внешнего периметра почти не пострадали. Зато бригадный генерал Киш из штаба 8–й Армии утверждал, что снято очень много мин. Гендерсон решил поверить Гауссену и действовать на основании его сведений. Однако прав был Киш. Только новозеландцы сняли 19000 мин с периметра Тобрука, чтобы усилить оборону Эль—Адема. Еще больше мин было перенесено на линию Газала. Южноафриканцы и индийцы, защищавшие крепость, представления не имели, насколько поредели минные поля. Многие из них вообще потеряли тактическое значение.