Вектор атаки - [77]

– Позвольте мне, – сказал Кратов и отобрал сумку у джентльмена.

Тот с явным облегчением избавился от ноши и принялся украдкой разминать ладони.

– Кажется, я вас не представила, – встрепенулась Дези. – Доктор Константин Кратов… инженер Отто Андерссон, мой отец.

«Ах вот оно что», – подумал Кратов и укорил себя за непонимание женской природы.

– Я очень беспокоюсь, – сказал инженер Андерссон значительным голосом. – Дезидерия нечасто покидает дом, не говоря уж о пределах Земли…

– Будем честны, папа, – сказала Дези. – Пределы Земли я покидаю впервые в жизни.

– Все когда-то случается впервые, – сказал Кратов. – Смею вас уверить, наш путь лежит в очень дружелюбный и красивый мир, где все опасности сведены к разумному минимуму. Обещаю, я буду очень внимательно и ответственно присматривать за фрекен Дези. – А мысленно прибавил: «Сдувать пылинки с хрустального сосуда». – У меня есть в этом вопросе значительный опыт.

– Надеюсь, там нет хищных животных, – проворчал Андерссон, которого слова Кратова не слишком убедили.

– Есть, – с готовностью сообщил тот. – Но в силу особенностей своего генезиса они не воспринимают людей как звено пищевой цепи. Достаточно соблюдать стандартные меры предосторожности, и все будет хорошо. Не гулять без присмотра старших, не пихать конечности в разверстые пасти, не тыкать палкой в нечто большое, многокрасочное и мирно загорающее на солнышке, если не знаешь его названия…

Лицо Андерссона потемнело.

– Доктор Кратов шутит, папа, – с нажимом произнесла Дези.

– Разумеется, шучу, – сказал Кратов. И едва сдержался, чтобы не присовокупить со всей искренностью: «Почти».

– Как называется планета, куда вы сопровождаете Дезидерию? – осведомился Андерссон траурным голосом.

– Сиринга, – ответил Кратов.

– Я наведу справки, – насупившись, обещал Андерссон.

Дези встала на цыпочки и поцеловала отца.

– Все будет хорошо, ты же знаешь, – сказала она. – Со мной ничего и никогда не происходит.

– Надеюсь, ты не стремишься изменить этому правилу, – проворчал Андерссон.

Дези вскинула сумку на плечо, взяла Кратова под руку и повлекла к посадочной галерее. Пройдя несколько шагов, она вдруг обернулась и послала отцу воздушный поцелуй. Глядевший до этого момента им вслед исподлобья, тот вмиг изменился в лице и расхохотался. После такого неожиданного взрыва эмоций, смущенно махнув рукой, удалился быстрым шагом.

– Что это с ним? – удивился Кратов.

– Папа наконец увидел то, чего от меня ждал все утро, – хихикнула Дези. – Маленькую послушную девочку в розовом сарафанчике и белом чепчике.

– А что вижу я? – осторожно спросил Кратов.

– Меня, сударь, и только меня, – сказала Дези, с наигранной спесью вскинув носик. – Или вы желали бы вот это?

Кратов шарахнулся.

Рядом с ним царственной походкой вышагивала сказочная принцесса с фиолетовыми волосами до полу, в шуршащем громоздком наряде с золотым шитьем и бриллиантами, в маленькой бесценной короне и с фальшивым румянцем на пухлых щеках.

Никто на них не оборачивался.

Кратов помотал головой. Несколько раз старательно моргнул. С третьей попытки ему удалось вернуть прежнюю Дези. Вернее, она вернулась сама, когда почувствовала, что ожидаемый эффект достигнут.

Он не нашел ничего более умного, как буркнуть:

– В старые добрые времена вас бы сожгли на костре.

– В старые добрые времена я бы правила миром, – беспечно возразила Ледяная Дези, в которой сейчас не ощущалось ни единого ледяного кристаллика.

Мичман Нунгатау и рыжая дева

– Поживее, сержант, – распорядился Нунгатау, – излагайте на ходу.

– Есть на ходу, – сказал сержант Аунгу и пустился излагать.

По дороге в космопорт до сведения мичмана было доведено, что псекацаги, сиречь патрульные, те самые, что недавно страстно алкали порвать спецгруппу в мелкие лоскутья, – в общем, нормальные парни, общительные и незлые. Возможно, причина столь терпимого отношения сержанта к упомянутым патрульным заключалась в гнячке, которой они с ним щедро поделились. «Подорвали мы с ними по доброму косяку… хорошая у вас тут трава, ничего не скажешь, наша против нее что солома прошлогодняя…» Ничего существенного, что могло бы дополнить картину происшедшего или сузить сектор поиска, сержант от них, впрочем, не узнал. «Ни за что бы не выстрелил, говорит, кабы намедни янрирр старший инспектор всему личному составу генеральный прозвездон не прописал за хладнодушие и утрату бдительности, а ему самому, надо думать, свое начальство перед тем навтыкало по самое спаси-сохрани…» Тартег разглядеть стрелявший толком не успел, заметил единственно, что матерый был тартег, старинный, не новодел и уж тем более не подделка из сувенирной лавки в торговых рядах. «Я, говорит, сразу смекнул, что попали мы все в деревянный переплет, и самым разумным со стороны янрирра старшего инспектора было бы каяться и лебезить, лебезить и каяться, и при первой благоприятной возможности выпустить пташку из клетки, пускай летит куда летела, и не оглядывается, и тогда, по воле создателя, может, все и устаканится… Но коли уж вы здесь, говорит, вижу, что не устаканилось…»

– А еще он мне запись инцидента разрешил скопировать, – напоследок похвалился сержант.