Век моды - [50]
Еще одной нашей опорой в Мадриде была графиня де Вилла Гонсало, ныне маркиза Бальбе Олмос. Она пришла к нам примерно сорок лет тому назад, чтобы заказать себе свадебное платье, и каждый год мы имели удовольствие принимать от нее заказ. Подобно герцогине де Меттерних, эта дама обладала талантом «вводить моду», и когда появлялась на скачках в новом наряде, он автоматически входил в моду. Она вышла замуж в один день со своей сестрой, «Ужасной герцогиней», и ничто во всей Испании не было столь потрясающим, как эта двойная свадьба. Эти знаменитые мадридские красавицы были одеты моим отцом и мною, при этом отец моделировал свадебное платье для будущей герцогини, а я – для будущей графини. Во времена, когда проходила эта свадьба, в Испании был обычай, чтобы женихи дарили своим невестам приданое, в том числе свадебное платье, обеденное, платье для подписания свадебного контракта, черное платье и костюм или плащ для путешествия. Интересная деталь заключалась в том, что все официальные платья были отделаны настоящим кружевом или мехом. Например, свадебное платье с алансонским кружевом, платье для подписания контракта с кружевом «малин» или валансьенским, а обеденное – с мехом. Столь благородный жест довольно скоро был забыт, хотя жених до сих пор дарит своей невесте свадебное платье и фату.
Одно из восхитительнейших испанских свадебных платьев я сделал сразу после войны для мадемуазель Итурви, которая выходила замуж за чехословацкого принца из семьи Гогенлоэ. У невесты фата плотно закрывала лицо по моде средневековых монахинь-бегинок[142], а венец из бриллиантов ее удерживал. Впечатление непорочности усиливалось юбкой, доходившей до пола, а не до колен по тогдашней моде, и рукава – до кончиков пальцев. Ее Величество королева Виктория сказала мне, что никогда в своей жизни не видела более милой невесты и такого подходящего для этого случая костюма. Среди итальянских аристократок мадам Мингетти, близкая подруга королевы Маргариты, была, наверно, самой важной нашей клиенткой. Позже у нас бывала прекрасная донна Франка Флорио, чье положение давало возможность удовлетворять свою любовь к роскошной одежде. Она обладала определенной интуицией выбирать платья, которые подчеркивали ее изысканность. Я вспоминаю, как она надела совсем простое белое платье из тисненого бархата на крестины императорского принца, где все остальные придворные дамы появились в украшенных вышивкой платьях. Подлинная простота и красота линий ее платья каким-то образом сделали другие платья избитыми и аляповатыми. Ее невестка, принцесса Трабиа, была тоже очаровательной, но совсем в другом роде, восхитительной и милой.
Реклама духов «Dans la Nuit», 1926
Реклама духов «Dans la Nuit», 1927
В России одной из наиболее верных приверженок Дома Ворта была морганатическая жена Александра II, Екатерина Михайловна Долгорукова[143], придворная дама царицы, которая родила царю нескольких детей и на которой он женился немедленно после смерти царицы. Разумеется, этот брак был морганатическим, супруга императора получила титул «светлейшей княгини Юрьевской».
Донна Франка Флорио в платье и пальто Дома Ворта, ок. 1900 года
Реклама духов «Dans la Nuit» и «Vers le Jour», 1927
Реклама духов «Dans la Nuit» и «Vers le Jour», 1927
Реклама духов «Vers le Jour», 1928
Реклама духов «Dans la Nuit» и «Vers le Jour», 1928
Три другие русские женщины, которые много значили для нас, были старая княгиня Барятинская, жена гофмаршала, первая по старшинству после царицы, и Великая княгиня Мария Павловна и две ее дочери. Княгиня Барятинская обычно заказывала по двенадцать бальных платьев для каждой из своих двух дочерей, старшая и наиболее экстравагантная из них была графиня Шувалова. Четыре из этих вечерних платьев были вполне простыми, четыре – более изощренными и следующие четыре – исключительно великолепными и предназначались только для самых торжественных случаев. К этому заказу двадцати четырех бальных платьев она всегда добавляла примерно пятнадцать платьев и накидок для себя. Она придерживалась старой моды и носила кружевной шарф, покрывая на вечерах обнаженные плечи. Когда принцесса входила в обеденный зал, где часто бывало прохладно, она накрывалась поверх шарфа чем-то вроде мантильи из перьев. Когда вечер подходил к концу, поверх кружев и перьев она надевала шаль, вышитую золотом и серебром. И наконец, покидая бал на санях или в карете, дама закутывалась в прекрасное пальто из черного бархата, подбитое песцом, лисицей или шиншиллой, доведя таким образом число накидок до четырех.
Ее дочь, графиня Софья Шувалова, вышла замуж за графа Бенкендорфа[144], посла в Лондоне. Она была такой же расточительной, как старая княгиня. В ее приданое входили тридцать пальто, пятнадцать летних платьев, пятнадцать зимних и великолепных придворных платьев. Все платья для официальных событий были отделаны настоящим кружевом. Однако такие заказы были в обычае прежней российской аристократии, которая подавала пример экстравагантности самым великолепным дворам в мире.
