Век моды - [40]
Жанна Самари[115], знаменитая своим роскошным смехом, только мимоходом прошла через «Комеди Франсез» и Дом Ворта. Она была великой актрисой в комедийных ролях или второго плана.
Мари Толлер из труппы «Комеди Франсез» создала две или три значительные роли, но не получила широкой известности, носила первый костюм в стиле Людовика XV из совершенно белого атласа, который Ворт скопировал с картины Натье[116]. Ворт-отец делал и театральные, и современные костюмы для сестер Броан, Огюстины, обладавшей заметным талантом и умом, и Мадлен, замечательной красавицы, в ее красоте не было ни следа тяжеловесности. Огюстина была очень близорука, и вспоминаю, как однажды она спросила, какого это цвета, а потом начала восхищаться этим!
Но самый странный заказ, который Ворт когда-либо получал, был сделан для хорошенькой и талантливой Мари Луизы Марси – костюм для Селимены из «Мизантропа». Мари Луиза была очень молода, когда впервые появилась в этой роли, и настаивала, чтобы отец сделала костюм как можно более строгий и скромный, потому что «Селимена была старой женщиной, ей было двадцать восемь лет». Другие ее костюмы, в том числе для «Полусвета», я сделал сам. Она больше не служила в «Комеди Франсез». Удачное замужество послужило причиной ее раннего ухода из театра.
Мария Луиза де Марси. На фотографии ей двадцать лет, и она хотела платье от Ворта, которое подошло бы «старой даме двадцати восьми лет», 1880-е годы
В своем Доме мы изредка встречали мадемуазель Мюллер, артистку огромного дарования, слишком быстро покинувшую «Комеди Франсез», и мадемуазель Рейшемберг, которая вышла на пенсию только в шестьдесят лет. Всю жизнь она играла инженю[117], роли, для коих, должен признаться, она не подходила даже в молодости.
Только для порядка я заканчиваю этот список актрис «Комеди Франсез», знакомых с Домом Ворта, упоминанием о мадам Барте[118]. Было бы самонадеянным с моей стороны пытаться оценить величие этой женщины, которую весь мир называл божественной. Как многим известно, она была первой артисткой, награжденной орденом Почетного легиона. Я знал ее более тридцати лет и делал костюм для прощального вечера, когда она оставила сцену, и все ее платья после этого. Наряду с артистками «Комеди Франсез», были многие из театрального мира, украшавшие собой платья, рожденные вдохновением Ворта. Одной из них была Лили Лангтри[119], лондонская красавица, известная под именем «Лилия из Джерси»[120]. Это был вполне заслуженный титул, благодаря несравненной красоте ее плеч и кожи. Красота Лили не была классической, хотя нос имел греческие очертания, но был более обворожительным, голова изящной формы, прекрасные глаза, великолепные зубы и стройная фигура.
Лили Лангтри в платье от Ворта, ок. 1895 года
Миссис Лангтри первая появилась в костюме из джерси. Он состоял из синей юбки в складку, объединенной с облегающим верхом красным поясом. Ее появление на каком-то спортивном мероприятии вызвало большую сенсацию, но, безусловно, бо́льшая часть успеха была обусловлена ее великолепной фигурой. Она ввела это новшество в моду, поразила воображение общества и сделала повальным увлечением. К несчастью, очень немногие обладали фигурами, хоть сколько-нибудь схожими, а костюм из джерси катастрофически подчеркивал все недостатки.
Миссис Лангтри, известная как лондонская красавица еще до того, как появилась на подмостках, имела огромный успех в Англии, который я приписывал ее замечательной фигуре, прозрачной коже и умению носить вещи в такой же степени, как таланту, несомненно дарованному ей Богом. Она сыграла в «Школе злословия»[121], для этой пьесы Ворт изготовлял костюмы. Ее первым мужем был Эдуард Лангтри, позже она вышла замуж за Хьюго де Бета и стала реже появляться у нас. Но из всех нововведений, которые ввели в моду великие женщины театра, одно из самых великих, по моему мнению, сделано американской певицей Эммой Имс[122]. Не так уж давно мадам Имс была яркой звездой оперы и заменила Патти в «Ромео и Джульетте». О ее успехе известно всему миру. Однажды она собиралась в одну из своих гастрольных поездок по Америке, пришла ко мне, чтобы заказать несколько костюмов, в том числе для Маргариты из «Фауста»[123].
В те времена традиционный костюм Маргариты был проклятием с первого дня, как только я его увидел в тринадцать лет на великой Кристине Нильссон. Я всегда считал анахронизмом, когда молодую городскую девушку, почти сельскую, приехавшую на ярмарку, одевают в белое кашемировое платье со шлейфом двухметровой длины. А затем в сцене церкви она выходит в столь же абсурдном костюме, но на этот раз сиреневом. Мадам Имс пришла ко мне, и я понял, что мне представилась возможность открыто выступить против этой идиотской традиции и сделать ей более подходящий костюм.
Жан Филипп Ворт в костюме Капулетти в пьесе Шекспира «Ромео и Джульетта», 1880-е годы
Когда я рассказал, что у меня на уме, эта добрая и умная женщина была в восторге от моего предложения и разрешила мне одеть Маргариту так, как девушка ее положения должна быть одета. Костюм для первого акта я сделал из бежевой ткани с желтовато-бежевым лифом. Я сделал подкладку сиреневого цвета и добавил бледно-голубую ленту в прорези рукавов, чтобы придать новый оттенок и сохранить легкий намек на молодость. Другой костюм я изготовил из черной материи. Головной убор был из зеленого бархата с вышитой золотом каймой и белой вуалью, туго завязанной под подбородком, как на портретах Гольбейна
