Век Екатерины - [9]
— Плохо, что ль?
— Уж не хорошо, это точно.
— Что врачи ему говорят?
— Что они могут говорить! Меньше есть жирного и острого, ноги держать в тепле, долго не стоять, чтоб отеков не было… Плохо помогает!
Помолчав, Цильх проговорил:
— А не дай Бог что с Михелем случится, всё у нас пойдет прахом, потому как завод прибыль не дает, сводим концы с концами еле-еле. Только на его деньги существуем.
— Не накаркай, брат! — Женщина перекрестилась. А потом добавила тихо: — Я без Михеля жить не смогу, он второй бог в моей жизни — после Иисуса.
Иоганн вслед за ней перекрестился:
— Будем уповать на милость Господню.
А во вторник, 8 июня 1764 года, к ним пожаловал земляк Ломоносова, прибывший в Петербург с торговым обозом: привезли на продажу ягоды, жир барсучий, мед и другие дары северной природы. Звали земляка Яков Лопаткин, а с собой он взял сына своего, пятнадцатилетнего Федора. Оба оделись празднично для столицы: белые рубахи с вышивкой, темные порты, сапоги; волосы расчесали на прямой пробор, только у отца еще борода, а у сына — жидкие усишки; но похожи были между собой, точно сделаны на одной мануфактуре.
Ломоносов их принял по-отечески (самому — пятьдесят три, Якову — чуть за тридцать), угостил, расспросил о своей родне. Михаил Васильевич был один у матери, и она умерла, когда ему исполнилось только восемь. А от мачехи родилась сестрица Мария (он уже учился в то время в Москве, в Славяно-греко-латинской академии), младше его аж на двадцать лет! Превратившись в девушку на выданье, обвенчалась Маша с их соседом — Евсеем Головиным, родила ему четверых детей: старшую Матрену, среднего сына Михаила (назвала его в честь любимого ученого брата), младших Петра и Анну. Часто брат и сестра Ломоносовы обменивались письмами, а три года тому назад взял он к себе в Петербург для дальнейшего воспитания и образования ставшую подростком Матрену. Благо она была почти ровесницей Леночки. Обе и росли дальше вместе, только Матрена больше помогала Елизавете Андреевне по хозяйству — кухня, погреб, разносолы всякие и стряпня занимали девушку много больше, чем науки и книги.
И теперь Лопаткин передал от Марии новую челобитную к брату: поспособствовать обучению в Питере среднего ее сына — Миши Головина. Яков добавлял от себя:
— Мальчик развитой, шибко грамотный — пишет и считает, как взрослый. В церкви поет на клиросе, знает все псалмы. И такой вежливый, учтивый, матерных слов не употребляет. Весь в тебя, Михайло Василич, в обчем. Ратую вместе с Марьей Васильной за его обучение во столице. Если же тебе это будет внаклад, мы деньгами-то поможем по-свойски, по-дружески. Больно пацаненок хороший.
Отдохнувший за ночь профессор был в веселом расположении духа, ноги не болели, и решение согласиться на заманчивое предложение государыни вызрело в нем почти окончательно. Он кивнул:
— Я приму Мишеньку с превеликой на то радостью. Мы открыли при Академии петербургской для дворянских и разночинных детей гимназию — вот его туда и определим. А проявит усердие, прилежание в обучении, поспособствуем и в студенты. Ну, да там видно будет.
Яков встал, поклонился низко, искренне благодаря знаменитого земляка. Ломоносов усадил его снова:
— Это вопрос решенный. Лучше расскажи подробнее о знакомых. Как дела в рыбацкой артели? Церковь новую расписали ужо?
Разговор под водочку шел сердечный.
В это время Федя Лопаткин на скамейке в саду вел беседу с девушками — Леной и Матреной. Со второй он знаком был с детства — жили по соседству в деревне Матигоры Архангельской губернии, а с профессорской дочкой виделся во второй раз — в прошлом году тоже приезжал в Петербург с отцовским обозом. Перед ней он слегка робел: та была одета на французский манер — в шелковое платье цвета беж с рукавами-фонариками и отделкой кружевами и лентами, а ее кузина попроще — в ситцевую юбку и кофту с бантами; но потом освоился, начал улыбаться. Первой спрашивала Матрена — о родных, о своих подружках, о знакомых мальчиках. Федор отвечал:
— Да у нас что меняется? Ничего не меняется. Токмо старики помирают, а ребяты растут.
— Да и ты вырос, как я погляжу. Вон уже усы вылезают.
— Есть немного. Да и ты выросла прилично. Настоящая барышня. — Он смотрел на нее с восторгом. — Скоро замуж.
Девушка, закрыв рот ладошкой, прыскала:
— Скажешь тоже! Это вон у нас Леночку уж сватали.
Ломоносова кривила верхнюю губу:
— Не напоминай! У меня и так голова чугунная со вчерашнего дня. Все глаза проплакала. Слышать не желаю.
— Отчего же так? — удивлялся парень.
— Оттого что не по любви. То есть он меня любит, а я его нет.
— Отчего же нет? Злой, горбатый?
— Нет, незлой, а наоборот, очень даже добрый. Не горбатый, не хромой, не кривой, но и не красавец…
— Бедный, что ль?
— Нет, небедный, но и не богатый. Учит студентов и гимназистов, а еще библиотекарь у Екатерины.
— У которой Екатерины?
— «У которой»! Матушки-царицы.
Гость выкатывал на нее глаза:
— У самой царицы?! Ничего ж себе! И тебя любит? И к тебе сватается? Что ж тут думать-то?
Не замедлила ввернуть и Матрена:
— Мало того, что сам сватался, так еще и государыня за него просила — мол, другого такого Ленке не сыскать.
Великий галицкий князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Осмомысл» (т.е. многознающий), был одним из наиболее могущественных и уважаемых правителей своего времени. Но в своём княжестве Ярослав не был полновластным хозяином: восставшие бояре сожгли на костре его любовницу Настасью и принудили князя к примирению с брошенной им женой Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. Однако перед смертью Осмомысл всё же отдал своё княжество не сыну Ольги - Владимиру, а сыну Настасьи – Олегу.
Хазарский каганат — крупнейшее и сильнейшее государство в Восточной Европе в VII—X веках. С середины IX века Киевская Русь была данницей каганата. Его владения простирались от Днепра и Вятки до Южного Каспия, правители Хазарии соперничали по своему могуществу с византийскими басилевсами. Что же это было за государство? Как и кому удалось его одолеть? Свою версию тех далёких событий в форме увлекательного приключенческого романа излагает известный писатель Михаил Казовский. В центре сюжета романа — судьба супруги царя Иосифа, вымышленной Ирмы-Ирины, аланки по происхождению, изгнанной мужем из Итиля, проданной в Византию в рабство, а затем участвовавшей в походе Святослава и разгроме столицы Хазарии — Саркела.
В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.
Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.
Новый роман современного писателя М. Казовского рассказывает о полной удивительных приключений, необыкновенной любви и творческих озарений жизни художника Феофана Грека (ок. 1340 — ок. 1415) — старшего современника Андрея Рублёва.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Привет тебе, любитель чтения. Не советуем тебе открывать «Реквием» утром перед выходом на работу, можешь существенно опоздать. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. Легкий и утонченный юмор подается в умеренных дозах, позволяя немного передохнуть и расслабиться от основного потока информации.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.