Век Екатерины - [118]
Видя его задумчивый вид, попыталась растормошить:
— Хорошо, Эндрю, если сами вы любить девушка другой вера… нет, другой церковь, вы ее менять?
Он поднял на нее удивленный взгляд.
— Думаю, что вряд ли.
— А, вот видел! — улыбнулась Мэри. — Каждый не хотел уступать, да? Каждый свой любовь.
Словом, Воронихину стало ясно, что жениться на Мэри у него не выйдет. Он не представлял, что жена и муж могут принадлежать к разным церквям. Да и как венчаться, в конце концов? По какому обряду? Нет, абсурд, тупик.
Но забыть ее молодой зодчий тоже никак не мог. И его альбомы запестрели милыми женскими головками, нежными профилями, все на один манер — пепельные волосы, серые глаза… И Григорий Строганов, посетив однажды комнату сводного брата в доме Александра Сергеевича, сразу обратил на это внимание. Оживился, начал расспрашивать: «Кто она? Что она? У тебя амуры?» Воронихин отнекивался, прятал глаза.
Именитый брат был уже камер-юнкер и работал в Коллегии иностранных дел, правда, всего лишь секретарем, перекладывающим бумажки, но надеялся, что его усидчивость, да еще помноженная на знатность, и влияние при дворе дядюшки Строганова сделают свое дело и ему удастся занять пост посланника в какой-нибудь, пусть и небольшой, но цивилизованной стране.
— Уж никак задумал жениться? — наседал Григорий.
— В мыслях даже не было. Да с чего ты взял?
— Значит, просто крутишь амуры?
— И амуров никаких нет. Перестань, ты меня смущаешь.
— Экий ты конфузливый, право. Вроде не мужчина, а кисейная барышня. Что ж амуров своих стесняться? Ты уже немаленький — скоро тридцать два. А живешь бобылем. Надо бы подумать и о семье.
Воронихин насупился:
— Некогда, занят, недосуг.
— Ну и очень глупо. Думать об амурных делах можно и во время трудов праведных. Я вот, например, хоть и младше тебя на одиннадцать годков, а и то не прочь связать себя узами Гименея. Это, знаешь ли, не токмо пользительно для физиологии, но и выгодно с матерьяльной точки зрения, ежели невеста богатая и с приданым.
— Присмотрел уже? — кисло улыбнулся Андрей.
— Так, присматриваюсь пока. Выбираю из нескольких вариантов. Года через два женюсь обязательно.
— Буду за тебя очень рад.
— Я бы за тебя порадовался тож, коли б ты решился.
— Нет, пока не время. Да и сбережения мои невеликие. Должен погодить.
— Ну, годи, годи. Как бы поздно не было.
Вскоре Воронихин узнал от Камерона, что у Мэри серьезно болен отец и она поспешила в Англию — поддержать его, послужить сиделкой и, не дай Бог, если что плохое, то услышать его последнее «прости».
Приунывшему молодому человеку Чарльз сказал по-французски:
— О, не надо грустить, Андре. Вы ей очень нравитесь, я знаю. И у вас есть шанс. Правда, правда. Вот, держите письмо: мисс Лонг попросила меня передать его вам при встрече.
Поблагодарив искренне, тот поспешно удалился и, присев во дворе на лавочку, в нетерпении разорвал надушенный конверт. Писано было по-русски:
«Милостивый государь Андрей Никифорович! Я должна ехать. Вам расскажет мистер Камерон. Я не знаю, когда вернуться. Но надеяться очень. Я хотела продолжать наша дружба. Важно для меня. Можете мне писать тоже. Мэри».
Он поцеловал наивные строчки, ставшие для него самыми дорогими строчками на свете.
А во Франции политические события уподобились снежной лавине, несущейся с горы. Ведь недаром зачинщиками бед сделалась ультрарадикальная фракция парламента «монтаньяров» («горцев») — названная так потому, что располагалась она на верхних рядах зала заседаний. К ним примыкал и Ромм, избранный в Законодательное собрание от своей провинции Овернь.
21 июня 1791 года насмерть перепуганный Людовик XVI попытался бежать из страны. Он, переодевшись в костюм пажа, вместе со всей семьей поскакал в карете по направлению к Бельгии. Но его опознали, задержали и вернули в Париж. Посадили под домашний арест.
Вскоре парламент принял Конституцию. Франция объявлялась конституционной монархией. Королю ничего не оставалось, как принять эти новые правила игры, ведь фактической власти он уже давно не имел.
Ситуация становилась катастрофической: дикие цены, воровство на всех уровнях, разграбление прежних богатств. Не хватало продуктов. А развязанные войны с соседями лишь усугубляли общее положение.
Бедняки обвиняли во всем аристократов и короля. Раздавались призывы свергнуть Людовика и установить парламентскую республику. Споры происходили жестокие, но никто не решался сделать первый шаг. Наконец, в августе 1792 года вспыхнуло восстание: 20 тысяч неуправляемых босяков двинулись на штурм замка Тюильри. Защищали монарха швейцарские гвардейцы, но в кровопролитном бою были уничтожены почти полностью. Самодержца с семьей тут же препроводили в тюрьму. Под напором улицы монтаньяры развернули массовый террор против аристократии и вообще зажиточных людей. Францию объявили республикой. Состоялся суд над свергнутым королем, именуемым теперь «гражданин Луи Калет». Главным обвинителем выступил Сен-Жюст, хорошо знакомый Попо. Он призвал казнить бывшего монарха как «изменника Родины и предателя национальных интересов».
Большинство в Заксобрании (в том числе и Ромм) проголосовали за.
Великий галицкий князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Осмомысл» (т.е. многознающий), был одним из наиболее могущественных и уважаемых правителей своего времени. Но в своём княжестве Ярослав не был полновластным хозяином: восставшие бояре сожгли на костре его любовницу Настасью и принудили князя к примирению с брошенной им женой Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. Однако перед смертью Осмомысл всё же отдал своё княжество не сыну Ольги - Владимиру, а сыну Настасьи – Олегу.
Хазарский каганат — крупнейшее и сильнейшее государство в Восточной Европе в VII—X веках. С середины IX века Киевская Русь была данницей каганата. Его владения простирались от Днепра и Вятки до Южного Каспия, правители Хазарии соперничали по своему могуществу с византийскими басилевсами. Что же это было за государство? Как и кому удалось его одолеть? Свою версию тех далёких событий в форме увлекательного приключенческого романа излагает известный писатель Михаил Казовский. В центре сюжета романа — судьба супруги царя Иосифа, вымышленной Ирмы-Ирины, аланки по происхождению, изгнанной мужем из Итиля, проданной в Византию в рабство, а затем участвовавшей в походе Святослава и разгроме столицы Хазарии — Саркела.
В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.
Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.
Новый роман современного писателя М. Казовского рассказывает о полной удивительных приключений, необыкновенной любви и творческих озарений жизни художника Феофана Грека (ок. 1340 — ок. 1415) — старшего современника Андрея Рублёва.
В книге Владимира Семенова «Кремлевские тайны» читателя ждут совершенно неожиданные факты нашей недавней истории. Автор предлагаемого произведения — мастер довольно редкой в Московском Кремле профессии; он — переплетчик. Через его руки прошли тысячи и тысячи документов и… секретов, фактов, тайн. Книга предназначена для самого широкого круга читателей, ведь в тайнах прошлого сокрыты секреты будущего.
В книгу входят исторические повести, посвященные героическим страницам отечественной истории начиная от подвигов князя Святослава и его верных дружинников до кануна Куликовской битвы.
Одна из повестей («Заложники»), вошедшая в новую книгу литовского прозаика Альгирдаса Поцюса, — историческая. В ней воссоздаются события конца XIV — начала XV веков, когда Западная Литва оказалась во власти ордена крестоносцев. В двух других повестях и рассказах осмысливаются проблемы послевоенной Литвы, сложной, неспокойной, а также литовской деревни 70-х годов.
Италия — не то, чем она кажется. Её новейшая история полна неожиданных загадок. Что Джузеппе Гарибальди делал в Таганроге? Какое отношение Бенито Муссолини имеет к расписанию поездов? Почему Сильвио Берлускони похож на пылесос? Сколько комиссаров Каттани было в реальности? И зачем дон Корлеоне пытался уронить Пизанскую башню? Трагикомический детектив, который написала сама жизнь. Книга, от которой невозможно отказаться.
«Юрий Владимирович Давыдов родился в 1924 году в Москве.Участник Великой Отечественной войны. Узник сталинских лагерей. Автор романов, повестей и очерков на исторические темы. Среди них — „Глухая пора листопада“, „Судьба Усольцева“, „Соломенная сторожка“ и др.Лауреат Государственной премии СССР (1987).» Содержание:Тайная лигаХранитель кожаных портфелейБорис Савинков, он же В. Ропшин, и другие.
В очередной том данной серии включены два произведения французского романиста Мориса Монтегю, рассказывающие о временах военных походов императора Наполеона I. Роман "Король без трона" повествует о судьбе дофина Франции Луи-Шарля - сына казненного французского короля Людовика XVI и Марии-Антуанетты, известного под именем Людовика XVII. Роман "Кадеты императрицы" - история молодых офицеров-дворян, прошедших под знаменами Франции долгий и кровавый путь войны. Захватывающее переплетение подлинных исторических событий и подробное, живое описание известных исторических личностей, а также дворцового быта и обычаев того времени делают эти романы привлекательными и сегодня.Содержание:Король без тронаКадеты империатрицы.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.