Век Екатерины - [115]
Убедить барыню в обратном было невозможно.
Софья им играла на клавесине и неплохо пела, а затем, день спустя, за беседой с братом в библиотеке, с глазу на глаз, шепотом призналась, что она тайно влюблена в одного молодого человека; а поскольку он старше на целых пять лет, то считает ее маленькой и не обращает внимания как на девушку.
— Кто же он? — с ходу задал вопрос Попо.
— Ах, не спрашивай, братец, это мой секрет.
— Да какие ж секреты могут быть от братьев? Ты должна сказать. Положительно, должна.
Та какое-то время колебалась.
— Никому не поведаешь? И особливо маменьке?
— Честное благородное, буду нем, как рыба.
И она вполголоса сообщила:
— Князь Димитрий Голицын.
Молодой человек задумался:
— Это же какой князь Голицын? Сын «усатой княгини»? Соня прыснула:
— Фу-ты, как не стыдно повторять обидное прозвище благородной дамы!
— Но она, говорят, в самом деле усата.
— Может быть, слегка. Кстати, ей идет. Ведь ея зовут в свете не только Princesse Moustache, но и Fée Moustachine[76].
— Как ты познакомилась с этим Димитрием?
— Мы друзья, летом приезжают к нам в Братцево. — Чуть помедлила. — Кстати, у него есть младшая сестра, тоже Софья. Мы почти ровесницы — ей теперь пятнадцать. Писаная красавица, между прочим. Ты в нея влюбишься, как увидишь.
— В самом деле? — рассмеялся Попо.
— Я уверена. — Покусала губки. — Больше того скажу: ты на ней женишься, и у вас будут детки.
— Да откуда ж ты можешь ведать, Софи?
— Коли говорю, значит, ведаю. — И глаза отроковицы сделались туманными, а румянец на щеках разгорелся ярче. — Видела во сне.
— Ну а ты и твой князь Димитрий? Выйдешь за него? — веселился он.
Девочка заметно поникла:
— Не скажу, пожалуй. А не то накаркаю.
— Что накаркаешь?
Всхлипнув, она ответила:
— Смерть мою в юном возрасте…
Брат, растрогавшись, обнял ее за хрупкие плечи:
— Глупости какие. Я не верю в вещие сны. И в приметы не верю. Все зависит не от примет, а от промысла Божьего.
— Но приметы — суть Его подсказки.
— Да, но Господь нам дает свободу выбора — встать на путь грешника или праведника.
Соня дрогнула мокрыми ресницами:
— Думаешь, судьба каждого не предрешена?
— Я не фаталист. И считаю, что в любом жизненном случае есть альтернатива.
— Дай-то Бог, дай-то Бог. — И она вздохнула. — Ты меня чуть-чуть успокоил. Буду спать сегодня менее тревожно.
По негласному распоряжению государыни, Строганову-младшему надлежало не посещать в Москве массовые празднества и балы, не ходить по гостям и не слушать лекций в университете. Он фактически был заперт в доме своей матери, а затем в подмосковном Братцеве. Но вначале участью своей тяготился не слишком, а тем более маменька подыскала ему дворовую девушку Феклу, чтобы та помогала юноше правильно развиваться как мужчине; он увлекся ею, называл Фулей и дарил мелкие презентики — ленты, заколки и недорогие колечки. Но когда она забеременела и ее услали в деревню, выдав замуж за кузнеца, сразу заскучал, затомился и ходил по комнатам неприкаянный.
Летний переезд в Братцево оживил его ненадолго: рыбная ловля и охота по окрестным лесам скоро надоели, он читал книжки без особого интереса, вместе с Варей и близнецами бегал за бабочками с сачком, вяло ел черничные пироги и в четыре руки играл с Соней на клавесине. Все внезапно переменило известие о приезде княгини Голицыной с дочерью. К сожалению, Сонина пассия — князь Димитрий — находился у себя в части на учениях и не получил отпуск. Но сестра Попо все равно сияла от радости, говоря, что пока устроит счастье своего брата. Молодой барон хоть и фыркал, но испытывал приятное возбуждение тела и ума.
Барский дом в Братцеве был тогда еще деревянный, без особых изысков: два невысоких этажа и балкон с колоннами[77]. Но уютный и просторный, в окружении вековых лип. И когда появилась Голицынская карета с запряженной в нее парой лошадей, все прильнули к окнам, а потом ссыпались на крылечко, под балкон. Подбежавший лакей опустил подобранные под днище кареты ступеньки и. полусогнувшись, распахнул дверцу. А Иван Римский-Корсаков подал княгине руку, помогая сойти.
Пред очами Строганова-младшего появилась невысокого роста полноватая дама лет пятидесяти. В белой шляпке, без парика (по причине летнего зноя), с черными, очевидно восточного типа волосами, темными густыми бровями и едва заметной порослью на верхней губе. (Предком рода их был боярин Черныш, прозванный так за иссиня-черные волосы и черную бороду, вероятный южанин — может быть, из персов, может был», из крымских татар.) Вслед за матерью вышла девушка — с тонкой, прямо-таки осиной талией и огромными, лучезарными, в пол-лица глазами. Сразу поймала устремленный на нее взгляд Попо. И потупилась, стала смотреть себе под ноги.
После поцелуев и взаимных приветствий Соня подвела свою тезку, юную княжну, к молодому барону:
— Познакомься, душенька, с моим братцем. Он у нас бунтарь, брал в Париже Бастилию и его сослали к нам в имение, дабы охладить. Но вообще вьюнош превосходный, ты сама видишь.
— Вижу, вижу, — согласилась та, тонко улыбнувшись. — Рада с вами встретиться, мсье Поль. Я бывала в Париже с маменькой, но четыре года назад, и не помню многого по тогдашнему моему малолетству.
Хазарский каганат — крупнейшее и сильнейшее государство в Восточной Европе в VII—X веках. С середины IX века Киевская Русь была данницей каганата. Его владения простирались от Днепра и Вятки до Южного Каспия, правители Хазарии соперничали по своему могуществу с византийскими басилевсами. Что же это было за государство? Как и кому удалось его одолеть? Свою версию тех далёких событий в форме увлекательного приключенческого романа излагает известный писатель Михаил Казовский. В центре сюжета романа — судьба супруги царя Иосифа, вымышленной Ирмы-Ирины, аланки по происхождению, изгнанной мужем из Итиля, проданной в Византию в рабство, а затем участвовавшей в походе Святослава и разгроме столицы Хазарии — Саркела.
Великий галицкий князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Осмомысл» (т.е. многознающий), был одним из наиболее могущественных и уважаемых правителей своего времени. Но в своём княжестве Ярослав не был полновластным хозяином: восставшие бояре сожгли на костре его любовницу Настасью и принудили князя к примирению с брошенной им женой Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. Однако перед смертью Осмомысл всё же отдал своё княжество не сыну Ольги - Владимиру, а сыну Настасьи – Олегу.
В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.
Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.
Новый роман современного писателя М. Казовского рассказывает о полной удивительных приключений, необыкновенной любви и творческих озарений жизни художника Феофана Грека (ок. 1340 — ок. 1415) — старшего современника Андрея Рублёва.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть приморского литератора Владимира Щербака, написанная на основе реальных событий, посвящена тинейджерам начала XX века. С её героями случается множество приключений - весёлых, грустных, порою трагикомических. Ещё бы: ведь действие повести происходит в экзотическом Приморском крае, к тому же на Русском острове, во время гражданской войны. Мальчишки и девчонки, гимназисты, начитавшиеся сказок и мифов, живут в выдуманном мире, который причудливым образом переплетается с реальным. Неожиданный финал повести напоминает о вещих центуриях Мишеля Нострадамуса.
В книгу входят исторические повести, посвященные героическим страницам отечественной истории начиная от подвигов князя Святослава и его верных дружинников до кануна Куликовской битвы.
Одна из повестей («Заложники»), вошедшая в новую книгу литовского прозаика Альгирдаса Поцюса, — историческая. В ней воссоздаются события конца XIV — начала XV веков, когда Западная Литва оказалась во власти ордена крестоносцев. В двух других повестях и рассказах осмысливаются проблемы послевоенной Литвы, сложной, неспокойной, а также литовской деревни 70-х годов.
Италия — не то, чем она кажется. Её новейшая история полна неожиданных загадок. Что Джузеппе Гарибальди делал в Таганроге? Какое отношение Бенито Муссолини имеет к расписанию поездов? Почему Сильвио Берлускони похож на пылесос? Сколько комиссаров Каттани было в реальности? И зачем дон Корлеоне пытался уронить Пизанскую башню? Трагикомический детектив, который написала сама жизнь. Книга, от которой невозможно отказаться.
«Юрий Владимирович Давыдов родился в 1924 году в Москве.Участник Великой Отечественной войны. Узник сталинских лагерей. Автор романов, повестей и очерков на исторические темы. Среди них — „Глухая пора листопада“, „Судьба Усольцева“, „Соломенная сторожка“ и др.Лауреат Государственной премии СССР (1987).» Содержание:Тайная лигаХранитель кожаных портфелейБорис Савинков, он же В. Ропшин, и другие.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.