Ведьмы из Варбойс. Хроники судебного процесса - [13]

«Где вы были?» – спросил он. Они ответили.

«Большей частью я сам бы мог вам все рассказать», – отозвался он и повторил им то, что сообщила прежде дочь.

Когда они вошли в гостиную, там находилась не только она, но еще одна из сестер, которая сидела рядом и также была в припадке. Эта другая сестра могла читать по губам, что говорит первая (поскольку они зачастую могли общаться друг с другом во время припадков), и слышать все, что упомянутый ее дядя говорит ей и никому другому. Тот снова спросил первую сестру обо всем случившемся, и она повторила ему все, что слышала, но сказала, что был очень сильный ветер и ей было сложно слушать, хотя на самом деле никакого ветра не было.

После этого Дух, или Нечто, как дети его называли, много раз являлся им в их припадках в той или иной форме, но чаще всего уподоблялся бурому цыпленку [a dun chicken[25]], и доверительно беседовал, приговаривая, что пришел от мамаши Сэмуэл (которую называл своей Дамой) и был послан ею к детям, чтобы подобным образом мучить их и издеваться. Он сообщал девочкам много всего относительно мамаши Сэмуэл. Так что она чаще всего почти ничего не могла сделать у себя в доме без того, чтобы Дух не раскрыл этого, если его спрашивали дети, находясь в припадке. То есть Дух говорил, что она делает дома в данный момент или в каком месте дома находится, или, иначе, где была. И это подтверждалось (через незамедлительно отправленного с проверкой нарочного).

Затем духи явно начали обвинять мамашу Сэмуэл в детских припадках, говоря: «Это она чары навела на них и на всех тех слуг, что околдованы в доме». А еще говорили, что когда их в состоянии припадка доставят в дом мамаши Сэмуэл или та сама придет, то они незамедлительно выздоровеют. Это многократно подтверждалось, и ни разу не было ошибки.

Если дети, будучи в припадке, доставлялись к дому мамаши Сэмуэл (поскольку было сложно привести мамашу Сэмуэл в дом господина Трокмортона), и даже если они были в том состоянии, что настоящий силач с трудом удерживал их (так они бились, кидались и размахивали руками), едва попадали к дверному порогу мамаши Сэмуэл, как протирали глаза и говорили:

«Я здорова. Зачем вы носите меня? Высадите меня!» Будто с ними поступали как-то постыдно, когда носили по улицам. Они не помнили ничего о состоянии, в котором были. Пока оставались в том доме, чувствовали себя вполне хорошо, но собравшись отправиться обратно и пытаясь выйти за дверь, немедленно падали на землю, и их уносили в том же состоянии, что доставили.

Напротив, когда мамаша Сэмуэл приходила в дом господина Трокмортона, в какой бы крайности дети ни пребывали (как это с большим изумлением можно было многократно наблюдать), но только она делала шаг в гостиную или холл, где они находились, то они немедленно все вставали на ноги и превращались в таких же, как любой другой в том доме. И так продолжалось, пока она была там. Но только она собиралась уходить, как все дети камнем падали на пол. Если она поворачивалась к ним снова и подходила, они сразу выздоравливали. И так пробовали по двадцать раз за час. А когда она наконец ушла, то оставила их в том же состоянии, в котором встретила, будто они и были в припадке. После этого господин Трокмортон счел за лучшее распределять и рассылать своих детей. Кого-то в дом к друзьям, кого-то на время к другим, чтобы посмотреть, что с ними будет. Впрочем, кого-то одного он всегда оставлял при себе.

Если сообщать, что претерпел каждый из них за время, пока пребывал вне родного дома, то отчет потребуется сверхдлинный, думается, длиннее, чем уместно сейчас. Хотя исключительно странные вещи, которые выглядят достойными упоминания, случались тогда с каждым из них. Например, будучи в припадке, они могли рассказать, в каком состоянии и положении в тот момент другая сестра, отдаленная на восемь, десять или двенадцать миль, говоря: «сейчас моя сестра (назвав ее и то место, где она была в припадке) очень тяжко терзается», подобно тому как и сама в тот момент. Абсолютная достоверность этого подтверждалась точным подсчетом времени и многими другими обстоятельствами.

Полагаю, будет достаточно сообщить о том, что когда они находились вне дома, они никогда в то время все сразу не были здоровы и свободны от припадков. И это несмотря на то, что некоторые из них, будь то дома или нет, не впадали в припадок чаще, чем раз в месяц, иногда раз в полгода, а одна была здорова целый год. В то же время совершенно точно подтверждено, что некоторые из этих пяти сестер были нездоровы или связаны какой-либо формой припадка до трех недель кряду и не реже, я думаю, чем каждые три дня с того первого дня, когда их прихватило, и вплоть до недавнего великопостного заседания Выездного суда, когда эти ведьмы были казнены.

Свидетельства Роберта Трокмортона

Опуская все, что можно было сказать об этих девочках на протяжении почти полутора лет, мы подступим к этому недавнему времени[26] в отношениях с духами, движимыми то ли собственной злобой (поскольку покорение одного человека позволяет прославить глубину дьявольского зла во всем человечестве), то ли злобой пославшего их или подстрекателя, то ли тем и другим вместе, неизвестно, но когда терпение родителей в этом деле, доведенное до предела, закончилось. Попущением своей премудрости Бог в провидении определил границы, в которых духам на срок было предоставлено больше свободы для злодейств по отношению к этим детям. Оставим это Богу. Но правда в том, что в последнее время их, прихватывая всех вместе, стало мучить более странно и терзать телесно более жестоко, чем когда-либо прежде почти с первых дней. И началось это в прошлый Михайлов день или около того. Четверо детей были тогда вместе в Варбойс в доме своего отца, а пятая, самая старшая