Ведьмино счастье - [4]

— Рассказывай, — после того как на столе очутились две чашки крепкого кофе, командным тоном потребовала Светка, успевшая привести себя в порядок, — кто он?

— Ты о ком? — не поняла Ира.

— Да брось. Ты всю ночь стонала и кричала. Точно с кем-то трахалась во сне. Так что давайся делись. Он кто?

— Инкуб, — буркнула, покраснев, Ира. — Что? Что ты ржешь? Я серьезно. Приходит каждую ночь. Не разглядеть ни лица, ни фигуры. Трахает и исчезает.

— Ира! Не пори чушь!

— Да вот те крест! — Ира размашисто перекрестилась. — Я уже и парня снимала, и святой водой квартиру брызгала, и снотворное глотала. Хрен вам. Приходит, гад.

Светка помолчала какое-то время, потом встала, потянулась к стоявшей на подоконнике сумке.

— Для вещей прихожка есть, — буркнула Ира.

— В твоей квартире потеряться можно, — отмахнулась Светка.

На стол легла колода карт.

— Погадай, а?

— Света…

— Что «Света»? А то ты часто мне гадаешь.

— Света, не начинай…

— Ирка, брось себя винить, слышишь? Ты сама говорила, что с картами не поспоришь.

— Я могла бы промолчать.

Но спорить со Светкой было бесполезно, а потому карты стали вести свой молчаливый диалог с гадалкой.

— Ира? Ну что там? Не молчи! Ира! — тормошила Светка замершую над раскладом подругу.

Ира тяжело вздохнула.

— Свет, давай расклад поменяем, а?

— Я тебе поменяю! Рассказывай! Что, снова смерть?

— Типун тебе на язык, — раздраженно дернула плечом Ира и снова уставилась на разложенные карты, — ребенок у тебя появится. Ты что, собралась кого-то усыновлять?

— Кто мне даст, — фыркнула Светка.

Ира подавила очередной вздох. Дети были больной темой для них обеих. И если сама Ира детей не особо хотела, хоть возраст уже и поджимал, то Светка иметь их попросту не могла. То ли гормоны, то ли яичники… Ира никогда не вникала в проблемы подруги, а та не особо распространялась. Но с одиннадцатого класса мечтала о ребенке, пусть и приемном. Вот только с братом-инвалидом, иждивенцем, шансы усыновить ребенка были равны нулю. С мужчинами Светке не везло. А родители… Родители погибли, когда она поступила в колледж. Светка отучилась, вступила в наследство, получила крупную сумму, оставшуюся от бизнеса отца, на банковский счет, и теперь работала воспитателем в детском саду — своих детей нет, так хоть чужих понянчит.

— Ир, а ты не ошиблась? — тихо спросила Светка.

— Тогда права оказалась, — пожала плечами Ира.

— Да ну тебя. Сколько можно-то?

— Я виновата, Света.

«Поспорить можно о чем угодно, было бы желание», — учили Иру в детстве. С упертой Светкой спорить желания не было. Впрочем, и подруга на этот раз решила обойтись без выяснения отношений. Раздраженно фыркнув, она перевела тему:

— Ты со своими давно общалась?

— Давно. Последний раз — на похоронах Вити.

— Ира!

— Что? Что «Ира?» Если бы не Димка с его тупой шуткой, мой жених был бы жив!

— И вы с ним уже успели бы сто раз развестись! Адекватно надо реагировать…

— Действительно, — горько улыбнулась Ира и, не выдержав, все же потянулась за сигаретой, — на твоих глазах непонятный качок называет твою невесту своей девушкой, а ты реагируй адекватно!

— Дал бы ему в морду, и все дела! Какого лешего он на проезжую часть выскочил?!

— Свет, — пара затяжек облегчения не принесла. Ругаться тоже не хотелось, — я же знаю: ты по моему братцу сохнешь. Так что хватит его выгораживать.

— Ладно. Пусть так. Пусть Димка — сволочь. Но ты с матерью и бабушкой не общалась восемь лет!

— Ты приехала, чтобы напомнить мне об этом? — очередная затяжка. Блин, да когда же эти нервы успокоятся?!

— Нет. Я приехала, чтобы напомнить, что у твоей бабушки восьмого мая юбилей. Семьдесят лет.

— И что? Я тогда, на поминках, им все сказала. И черту тогда же подвела. Мне надоела вся эта дикая чушь про избранных ведьм. Начитаются всякой мути, посмотрят сериалы и начинают «колдовать», а народ от нас потом шарахается.

— Ира…

— Что «Ира»? Как ты меня нашла? По Димкиным переводам?

— Почти, — Светка откинулась на спинку стула, выпустила под потолок колечко дыма. — Сначала — переводы. Потом увидела твоего «красавца» у школы. А дальше — дело техники.

— Надо было «красавца» вглубь стоянки ставить, — проворчала Ира, потушив сигарету.

— Еще скажи, что ты не рада меня видеть, — ухмыльнулась Светка.

— Видеть — рада. Выслушивать поучения — нет. Так, — Ира поднялась, — сегодня вроде праздник? Вот и пойдем праздновать.

— Кверху пузом на диване? — прищурилась Светка.

— А почему нет, — пожала плечами Ира. — На улице сейчас тепло, солнечно, народу гуляет много. А толпу ты не любишь.

Забраться на кровать с едой на тумбочке и провести день за просмотром любимых фильмов — по мнению Иры, никакой другой отдых с этим сравниться не мог. Особенно если настроение подходящее. Вот только не было его, того настроения. Светка своим появлением, а затем и разговорами, убила всякое желание радоваться жизни.

Ноут показывал «Терминатора», рядом периодически ахала подруга, а Ира снова и снова уплывала в воспоминания.

Ее семья считалась неприлично богатой по меркам того не особо большого города, из которого приехала Ира. Полмиллиона населения, конечно, цифра приличная, вот только от слухов она не спасала. И ходили эти слухи чаще всего именно о семье Иры. Мать и бабушка считались ведьмами, их дом — проклятым, а дети, Димка и Ира, отщепенцами. В школе к ним, конечно, подлизывались, то и дело просили домашку скатать или денег взаймы клянчили, а за спиной постоянно брызгали ядом. Личный водитель, брендовая одежда, дорогая техника — все это у Иры было с детства. Только счастья ей семейные деньги не принесли. Единственная подруга, Светка, была дочерью маминого бизнес-партнера, других детей рядом со свой кровиночкой ни мать, ни бабушка видеть не желали. С парнями, не одобренными матерью, ей встречаться не позволяли, а одобренных видеть она сама не могла. В общем, до восемнадцати лет Ира росла в тисках удушающей любви.