Ведьма Дивнозёрья - [30]

Утешил, называется… Зато вот коловерша раскиснуть не дал. Пощекотал усами щеку и прокурлыкал прямо на ухо:

— Ты, Тай, за деда-то не боись. Он себя в обиду не даст. Даром что ли в городе на «скорой» пятнадцать лет проработал? Пусть не врачом, а водителем, но все равно повидал всякого. Может, он того упыря сам скрутил уже, как особо буйного психа.

— Ох, хорошо бы… Только я бы на это не надеялась. Нужно придумать свой план. Чтобы и деда спасти, и Радмилу врагам не отдать.

Конфету Тайка не взяла: ну правда, чего Яромир с ней как с маленькой обращается. Дивий воин пожал плечами и, развернув золотистую обертку, слопал угощение сам.

— Сестру мою они не получат.

— Это ежу понятно. Слушай, а не может быть так, что наш упырь — это и есть ваш Кощеевич?

Яромир покачал головой:

— Не похож. Лютогор хоть и Кощеев сын, а молодец видный был. Не то что этот вурдалак колченогий.

Радмила бесшумно вздохнула, а Тайка захлопала глазами. Она-то представляла себе этакого сказочного злодея: череп, обтянутый кожей, красные глазищи, корона с кривыми зубцами… А он, оказывается, красавчик? Ох, неспроста Радмила к этому Кощеевичу бегала…

Яромир потянулся за еще одной конфетой, а Тайке больше не предложил.

— Но вот сделать из упыря прислужника он не погнушался бы. Как и поручить ему выкрасть Радмилу. Эх, жаль, она нам сказать ничего не может… лучше нее, пожалуй, Лютогора никто не знал.

Щеки горлицы покраснели, она спрятала голову под крыло. Застеснялась.

— Если колдун до сих пор не объявился, значит, не может, — Тайка потеребила кончик косы. — А упырь глупый, его обмануть можно.

— Не стану я никого обманывать, — вскинулся Яромир.

— Даже упыря?

— Даже упыря. Я с ним сражаться буду.

— А кто резиновую утку заколдовал? — фыркнула Тайка. — Это что, не обман?

— Нет. Это морок.

— Ну тогда заморочь его. Раз уж твоя ловушка подвела.

Дивий воин аж поперхнулся:

— Нормальная была ловушка! Это ты за дедом не уследила. Упырь же прежде у него в погребе жил? А они всегда на одно место возвращаются. Простейших вещей не знаешь.

— Ах, опять я виновата!

Тайка сплела руки на груди и отвернулась. Яромир повторил ее жест, а Пушок, закатив глаза к потолку, вздохнул:

— Вот вы дурачки!

Дальше разговор не клеился, и Тайка, невнятно попрощавшись, потопала домой под холодным моросящим дождиком. По дороге еще поскользнулась и ухнула в лужу по колено, джинсы в глине перемазала… какой-то совсем неудачный день вышел.

А дома ее ждала веселая и не очень трезвая компания из двух домовых и вытьянки. Никифор наяривал на балалайке (Тайка и не знала, что он умеет играть), а Марьяна голосила частушки.

Стоило хлопнуть дверью, как веселье стихло. Все уставились на нее.

— Не поймали упыря? — Никифор все понял по выражению Тайкиного лица.

Она молча покачала головой.

— Вижу, что-то еще стряслось? — Домовой отложил балалайку.

Ох, ничего-то от него не скроешь… Тайка села в уголок и выложила все как на духу: и про упыря поганого, и про похищение деда Федора, и про вредного Яромира, и даже про Лютогора Кощеевича, будь он неладен.

Никифор с каждым словом становился все мрачнее, а потом, хлопнув ладонью по столу, пробасил:

— Ладно, ребятушки, погуляли — пора и по домам. А ты, Таюшка-хозяюшка, ложись-ка спать. Не зря говорят: утро вечера мудренее.

* * *

Незадолго до рассвета Тайку разбудил Пушок. Ворвался в спальню, вцепился когтями в одеяло и потащил на себя.

— Тая, просыпайся скорее. Я все придумал!

— А? Что? — Тайка подскочила на постели.

— Придумал, говорю, как нам деда Федора выручить. У тебя есть семечки?

— Какие семечки? Ты о вообще о чем?

Коловерша нетерпеливо запрыгал по простыне.

— Ну, обычные. Если их рассыпать перед упырем, он же не устоит, сразу начнет их собирать. Такова уж их упыриная сущность. Так мы его отвлечем. Пусть только сначала старикана покажет, чтобы убедиться, что тот жив-здоров. А я уж под шумок его освобожу.

— Только тебе туда нельзя, помнишь? — Тайка окончательно проснулась.

Идея Пушка пришлась ей по душе, но явно требовала доработки.

— Эх, — коловерша надулся, став похожим на пушистый шарик. — Вот так придумаешь план спасения, а тебя даже и не возьмут с собой. И спасибо не скажут.

— Скажут. Если все получится. Ты вообще уверен, что упырь будет собирать эти твои семечки? Что-то в записях у бабушки я ничего подобного не видела.

— Конечно, не видела. Это же тайное знание коловершей! А я с тобой, можно сказать, делюсь сокровенным.

— Ладно, убедил, — Тайка вдела ноги в шлепанцы. — Кто их рассыпать будет? Никифор не пойдет, у него ревматизм разыгрался. Майя могла бы, но она по такой погоде и носа из воды не кажет: холодно. А Гриня топает как слон. Аленку я сама не пущу.

— Может, Сенька?

— Ты чего! Он же примет для храбрости и все испортит.

Они посмотрели друг на друга и одновременно выпалили:

— Марьяна!

Вытьянка умела и бесшумно подкрадываться, и становиться незаметной, сливаясь со стенами. Оставалось уговорить ее помочь. Но Тайка почему-то была уверена: если Яромир вежливо попросит, Марьянка ни за что ему не откажет.

Уговоры на удивление прошли как по маслу. Яромиру идея понравилась, и Марьяна с радостью присоединилась к команде спасения деда Федора. Даже Радмила хоть и поджала губы, но перечить не стала.